Лучший экипаж Солнечной. Олег Дивов

время, – сказал адмирал. – И не забудь, старпому Боровскому приказано содействовать тебе в части, его касающейся. Пока, Andrey.

      – До свидания, – сказал Вернер, подмигнул и вышел за дверь.

      Адмирал повернулся вместе с креслом, набрал команду на замке сейфа, просунул в него руку и схватился за бутылку самогона, как утопающий за спасательный круг.

* * *

      Отвергая духовное наследие предков, как не оправдавшее себя и едва не погубившее Землю, человечество не похоронило старые добрые технические идеи. Поэтому «Тушканчик» был сконструирован по принципу русской матрешки и мог позволить себе такую роскошь, как искусственная гравитация за счет раскрутки внешней оболочки. Безусловно, инженеры предпочли бы менее замысловатое решение проблемы. И корабль получился великоват в поперечном сечении, попросту толст. Гравигенератор, легкий и компактный, вписался бы в схему круизера серии 100 как нельзя лучше. К сожалению, таких генераторов в природе не существовало. И ходил корабль на традиционной ядерной тяге, и команды из боевой рубки шли не к каким-нибудь заковыристым искривителям пространства, а к нормальным импульсным лазерам. Еединственным революционным новшеством, отличавшим «Тушканчик» от прочих судов группы F, был фаллический рисунок на дне рекреационного бассейна.

      Вращающаяся оболочка корабля в просторечии именовалась «рабочей Зоной». Она делилась поперек на так называемые палубы, на которых и проходила вся жизнь экипажа. В распоряжении астронавтов всегда имелся чуть заметно вогнутый пол и более явственно выгнутый потолок. Хочешь прыгай, хочешь падай, если очень хочешь – лезь на стенку. А вот кувыркаться в невесомости тебе незачем. Чинить силовые коммуникации и пушки, смонтированные в «разгруженной» зоне, ты все равно не умеешь. На это есть техники, им положено уметь летать. У них даже имеется Профессиональное заболевание – «синдром летчика».

      Разумеется, все испытывали кратковременную невесомость по пути от причальных шлюзов до рабочей зоны, но ее отчасти сводили на нет электромагниты, присасывающие к полу стальные вкладыши в подошвах форменных ботинок. Вдобавок, магнитный пол исправно подбирал из воздуха бесхозные железяки. Полная невесомость считалась чересчур коварной штукой, чтобы позволить ей резвиться на военном корабле. В качестве примера Рашен вспоминал байку о том, как лет пятьсот назад русские астронавты искали на своей крохотной станции гаечный ключ, чтобы закрыть крышку переходного отсека и улететь-таки вниз. Ключ, разумеется, был на привязи и деться никуда не мог, но вот взял и испарился. Примерно через сутки астронавты заметили какую-то веревку, потянули за нее, и вытащили ключ из-за заглушки на щите электропитания, поставленной специально, чтобы за нее случайно не залетел металлический предмет.

      Еще Рашен вспоминал, как по молодости лет решил учинить на «фон Рее» полноценную тренировку на невесомость. У него хватило ума не тормозить рабочую зону – вероятно, он предчувствовал результат. Рашен просто вывел людей полетать в центральный ствол. Вернулись астронавты