Корчак. Опыт биографии. Иоанна Ольчак-Роникер

делать что хочется, достичь в жизни – как ему казалось – большего.

      Чтобы принять такое решение, требовались большая отвага и богатое воображение. Еврей, переходящий в христианство, отказывался не только от прежней религии, но и от целой системы ценностей, которую заключал в себе иудаизм. В новой жизни он чувствовал себя совершенно потерянным, лишенным компаса – как монах, покинувший монастырь. И с изумлением обнаруживал, что польское общество отнюдь не ждет его с распростертыми объятиями. Напротив: крещеный еврей, особенно если он не был богат, продолжал сталкиваться с неприязнью и презрением. А «свои» называли его мешумадом («выкрестом») и считали предателем. В результате обрывались его семейные и дружеские узы. Переменив религию, он уже нигде не мог чувствовать себя как дома, в душе его навсегда оставались незаживающие раны. Подобный выбор в те времена совершали в основном люди зрелого возраста, сознававшие, что они теряют и что приобретают.

      Бедный Людвик. Он не хотел быть Лейзором и Элиезером. Думал, новое имя изменит его судьбу к лучшему. Наверняка у него были какие-то чаяния, надежды на будущее. Исполнились ли они? Биографическая заметка сухо сообщает: «О жизни и деятельности Людвика Гольдшмита нет никаких сведений»{16}.

      Поступок старшего сына, должно быть, глубоко ранил доктора Гольдшмита, но не изменил его взглядов. Он по-прежнему считал, что не может отгораживать своих детей от польского общества. Поэтому Иосиф, которого теперь называли Юзефом, ходил в государственную начальную школу в Грубешове, впоследствии его отправили в Люблин, в государственную гимназию. Годы учебы мальчика пришлись на беспокойное время перед январским восстанием. Хотя в 1855 году новый царь, Александр II, вступая на престол, лозунгом «Оставьте мечтания!» предостерег общественность, чтобы та не питала никаких иллюзий, однако отмена военного положения, амнистия для политических заключенных, ослабление цензуры – все это пробуждало в поляках надежду на то, что антипольская политика смягчится, а в евреях – надежду на равноправие.

      Примиренцы уговаривали народ сохранять терпение, а тем временем в угрюмой «паскевичевой ночи» – так прозвали эпоху между восстаниями – выросло новое поколение. Молодые не хотели ждать уступок, они требовали, чтобы польский язык, польские школы и университеты были восстановлены; они организовывали патриотические манифестации и отмечали национальные праздники.

      В Люблине дело доходило до антицарских демонстраций, в которых участвовали школьные товарищи Юзефа. Религиозный характер этих собраний и шествий, публичные молитвы и традиционные литургические пения не останавливали евреев, желавших выразить свою солидарность с поляками.

      Ровесник Юзефа, выходец из еврейской семьи Александр Краусгар в 1860 году учился в варшавской гимназии и вместе со своими еврейскими товарищами участвовал в национальных торжествах. Много лет спустя, уже будучи полностью полонизированным

16

Cyt. za: Maria Falkowska, Rodowód…, dz. cyt.