Пес по имени Бу. Лиза Дж. Эдвардс

няньки для Бу найти было невозможно. Тем не менее вышло наоборот.

      Через полгода после нашей с Лоренсом свадьбы необычайно теплый апрельский вечер навел нас на мысль о том, что было бы неплохо погулять с Аттикусом в собачьем парке. Вообще-то, на всех собачьих площадках Аттикус неизменно сидел рядом со мной на скамейке, лишь изредка спрыгивая вниз, чтобы обнюхать кого-то из присутствующих, и поспешно возвращаясь назад. Поэтому, скорее всего, мы с Лоренсом просто искали предлог, чтобы после долгой и холодной зимы, проведенной в основном за закрытыми дверями и окнами дома и офиса, подышать свежим воздухом весеннего Нью-Йорка.

      Пока мы с Аттикусом сидели и наблюдали за возней животных, Лоренс бродил по всей площадке и играл с другими собаками. Наконец он остановился рядом с какой-то женщиной в другом конце парка. Они разговорились. Не успела я поинтересоваться, что происходит, как он уже был рядом со мной. По его лицу я поняла – что-то действительно происходит.

      – Я познакомился с великолепной псиной, – поведал мне он.

      Я промолчала.

      – Ему нужен дом.

      Я продолжала молча смотреть на него.

      – Эта женщина, которая привела его в парк… – продолжал Лоренс, все ускоряя темп речи и не позволяя мне вставить ни слова, – у нее уже есть два неразвязанных кобеля, и они с ним не ладят, поэтому ему нужны другие хозяева. Она отчаянно ищет людей, которые могли бы взять его к себе, может, хотя бы на выходные. Она обещает, что заберет его в понедельник, если он нам не понравится. Вот я и подумал, что, возможно, мы могли бы…

      Лоренс был вынужден умолкнуть, потому что на нас внезапно налетел вихрь, принесший с собой облако пыли, щепок, слюны и остаточного запаха собачьих какашек. Все это на мгновение заслонило от меня окружающий мир, но потом из этой тучи возникли огромный нос и в такой же степени огромный язык, за которыми виднелось нечто… В общем, это была совокупность собачьей шерсти и костей. Уже в следующую секунду мое лицо облизали от подбородка до бровей.

      – Он и со мной это сделал, – ухмыльнулся Лоренс. – Можно мы оставим его себе?

      – Ни в коем случае.

      Пес представлял собой жалкое зрелище. Он так отощал, что взгляду открывались все до одного ребра, казалось, достаточно коснуться его спины, чтобы порезать ладонь о выпирающие кости таза. Мышечная масса исчезла даже с его морды, из-за чего глаза торчали из глазниц подобно странным очкам, удивительным образом сочетаясь с его ушами, наполовину сложенными вперед и похожими на крылья маленького реактивного самолета. Было ясно, что с этой собакой обращались очень плохо и ее восстановление потребует невероятных усилий, заботы и внимания. Более того, являя собой всего лишь кожу да кости, пес тем не менее весил не меньше семидесяти фунтов, а в нашей маленькой квартире было тесно даже тем двум людям, двум кошкам и одной собаке, которые в ней уже жили.

      Ни в коем случае.

      Час спустя мы наблюдали за физически изможденным,