Английская портниха. Мэри Чэмберлен

то, как ты держишься, как одеваешься. Модно. Оригинально. А когда ты сказала, что создаешь одежду… О-о! Ты далеко пойдешь, Ада, поверь. – Он оперся на локоть, вытянул ноги, сорвал травинку и пощекотал легонько ее голую лодыжку. – Знаешь, где тебе самое место?

      Ада покачала головой. Прикосновение травинки было приятным. Ей хотелось, чтобы он снова до нее дотронулся, провел пальцем по ее коже и она бы ощутила дыхание поцелуя.

      – В Париже. Я так и вижу, как ты плывешь по бульварам и все оборачиваются тебе вслед.

      Париж. Станислас прочел ее мысли! «Дом Воан». От миссис Б. она слыхала, что мэзон по-французски означает «дом». Мэзон Воан.

      – Я бы хотела поехать в Париж. Стать настоящей модисткой. Кутюрье.

      – Что ж, Ада, мне нравятся мечтатели. Посмотрим, что мы можем сделать.

      Ада закусила губу, чтобы не взвизгнуть от радости.

      Станислас сел, обхватил руками колени. А потом указал на густой папоротник справа.

      – Смотри, – тихо произнес он. – Олень. Крупный.

      Ада проследила за его взглядом. Не сразу, но она разглядела животное в зеленых зарослях: гордо посаженная голова, свежие шишки на лбу, из которых вырастут рога.

      – Они отращивают их весной, – пояснил Станислас. – По побегу на каждый год жизни. У этого к концу лета будет не меньше дюжины отростков.

      – Надо же, – удивилась Ада.

      – Сейчас ему одиноко, в это время года, – продолжал Станислас. – Но наступит осень, и он обзаведется целым гаремом. Завоюет в битвах с соперниками. И все женщины достанутся ему.

      – Мне это не кажется правильным, – заметила Ада. – Я бы не хотела делить своего мужа с кем-нибудь еще.

      Станислас глянул на нее искоса. Ну конечно, она опять сморозила глупость. Не при Станисласе с его жизненным опытом и многозамужней тетушкой такое говорить.

      – Речь не о женщинах, – сказал он. – О мужчинах. Побеждает сильнейший, вот в чем тут дело.

      Ада не совсем поняла, что он имеет в виду.

      – Зуб мудрости, – отбарабанила Ада.

      Миссис Б. приподняла накрашенную бровь:

      – Зуб мудрости? Не пытайся морочить мне голову.

      – Ничего подобного!

      – Я не вчера родилась. Ты не единственная, кто прогулял работу в погожий летний денек. Авриль я отправила восвояси.

      Ада сглотнула. Зачем только она поддалась на уговоры Станисласа?! Миссис Б. уволит ее. Она останется без работы. Что она скажет матери? Ей придется найти новое место сегодня же, пока не спустилась ночь. Знаешь, мам? Я поменяла работу. И соврет, иначе нельзя. У миссис Б. дела идут не очень.

      – Ты знала, что поступило много заказов. Как, по-твоему, я с ними управилась бы?

      – Простите. – Ада прижала ладонь к щеке, подражая жесту Станисласа, вспоминая прохладную мягкость его прикосновения. Раз соврала, стой на своем. – Он распух. И так сильно болел.

      – Ну да, – хмыкнула миссис Б. – Будь на твоем месте любая другая девушка, я бы уже выставила ее за дверь. Только потому что ты хорошо работаешь и нужна мне, я позволю тебе