Синий огонь. Маргарита Граф

прохладной ладони к её лицу вынудило открыть глаза.

      Перед ней стоял Тристам. Адель радостно рассмеялась, радуясь, что она не ошиблась, и обвила его шею рукой. Тристам легко коснулся губами её руки.

      Поздно ночью семья Эйбрамсон, муж Джейми и Тристам приехали в замок. Притворяясь, что собирается спать, Адель со всеми попрощалась и закрылась в своей спальне. Но немного позже, когда родители должны были уже уснуть, она тихо вышла из своей комнаты и постучала в дверь Тристама. Он не спал. Несколько свечей освещали комнату. Обрадованный неожиданным приходом Адель, он предложил ей присесть на кровать и сел рядом, обняв рукой её талию. Она положила голову ему на плечо, в удовольствии прикрыв глаза.

      – Завтра в полдень я поеду домой, – негромко сказал он.

      – Впереди ещё вся ночь, – мечтательно ответила Адель, обвив его шею рукой.

      Тристам взял руку Адель в свою и стал покрывать мраморную кожу горячими поцелуями. Голова Адель закружилась от приятных ощущений. Губы Тристама поднялись к шее, оставляя лёгкие укусы на тонкой коже, руки исследовали стройное тело. Кожа Адель покрылась мурашками, тихий стон срывался с её губ, новые ощущения и волны наслаждения томили, мучали её. Она приникла к Тристаму со страстным поцелуем, запутываясь пальцами в густых волосах, крепче прижимаясь к нему всем телом. Острое, ранее непознанное желание захлестнуло её, раскрывая женственную чувственность, пробуждая огненный нрав. Тристам слегка развязал шнуровку на платье Адель, открыв верхнюю часть груди, и стал губами ласкать нежную кожу. Адель с трудом осознавала происходящее, вверив себя его рукам и губам, дарящим такие ощущения. Лишь когда Тристам оторвался от груди Адель, разум вернулся к ней. И понимая, что ещё немного, и она больше не сможет воздерживаться от запретного, Адель легко отстранилась, с улыбкой посмотрев на Тристама. Он понял её безмолвный намёк и отпустил Адель.

      И потом они разговаривали. Обо всём. Что видели, чего хотят, о чём думают. Когда Адель уже захотела спать, Тристам проводил невесту в её комнату и перед уходом сказал:

      – Ты даёшь мне столько сил, что сон кажется лишним.

      Адель коснулась его губ лёгким поцелуем.

      – Ты стала очень много для меня значить, – задумчиво сказал он, – надеюсь, я смогу дать тебе всё, что ты захочешь.

      – Я уже получила всё. Мое всё – это ты, мы вместе.

      Поцеловав руку Адель на прощание, Тристам покинул её комнату.

      Наутро после бала в замке царил восстанавливающий силы сон. Не спали только, кроме слуг, Тристам и разбудившая его Адель. До полудня оставались считанные минуты, и она не могла сну позволить отобрать их. Вдвоём они позавтракали в спальне Тристама, а потом вышли на улицу, решив пройтись вдоль крепких стен. До свадьбы оставалось времени совсем немного, но они не представляли, как снова расстаться. Адель готова была хоть сейчас ехать вместе с Тристамом, лишь бы не расставаться опять, но это было невозможно, и оставалось лишь терпеливо ждать.

      – Я вообще не собирался и не хотел жениться, – рассказывал Тристам, –