Глориана; или Королева, не вкусившая радостей плоти. Майкл Муркок

кознями.

      – Я строю козни исключительно затем, чтобы предупредить подобное возвращение, лорд Ингльборо. – Со всей серьезностью Лорд-Канцлер склонился перед друзьями и пожелал им приятного аппетита, прежде чем дернуть за веревку, пробуждающую к жизни колокольчик, что вызовет из полумрака Лудли, дабы тот передал письмо своему господину, Квайру.

      Глава Третья,

      В Коей Капитан Квайр Обеспечивает Себе Будущие Спокойствие и Репутацию, а также Получает Нежеланное Послание

      Капитан Квайр сел на серой, с сальными прожилками простыне, выпростал лодыжку из одеяла, приставшего к ней на манер подыхающей крысы, вперился в робкую девчонку с корзинкой, вошедшую в убогую комнатуху.

      – Латанье?

      – Да, сир. Велено забрать. – Корсет, юбки и расшитое платье, слишком роскошные для служанки, очевидно, ее собственных рук шитье. Мощные бедра; черты скромные и чувственные. Квайр прикрякнул.

      Облаченный в рубашку, он указал на табурет, приютивший его изорванную, окровавленную одежду, черную, волглую, грязную. Кровь запятнала и рубашку. Квайр отскреб пятна, где их заметил; зачесал тонкие волосы назад, оголив широкий лоб, и залюбовался девочкой, что шла к табурету.

      – Одежды для меня немаловажны. Сии одежды. Они суть я. Они суть мои жертвы. Вот почему их надобно стирать и латать прилежно, девочка моя. Как тебя звать?

      – Алис Вьюрк, сир.

      – Я капитан Квайр, убивец. Меня ищут дрекольеносцы Дозора. Прошлой ночью я умертвил сарацина. Юного дворянина с телом совершенным, безупречным. Ныне оно упречно. Мой меч вонзился в него двадцать раз.

      – Дуэль, сир, не так ли? – Ее голос дрожал, она потянулась к рванью.

      Он вытащил клинок из-под постельного белья; меч изящной выделки, оружие совершенное, в своем роде лучшее.

      – Смотри! Нет, то было хитроумное убийство, замаскированное под дуэль. Мы выехали на поля позади Уайт-Холла, там я его и убил. А ты, я гляжу, премилая маленькая барышня. Прекрасные кудри, каштановые, вьются. Мне нравится. Большие глаза, полные губы. Тебя уже сломали, юная Алис?

      Она взяла его бриджи и переложила их в корзину; его спокойные жестокие глаза ощупывали ее корсет.

      – Нет, сир. Я надеюсь выйти замуж.

      Его уст коснулась почти нежная улыбка, и он дотронулся до плеча девицы нечистым клинком, будто посвящая ее в леди.

      – Расшнуруйся, Алис, и позволь мне увидеть твои бутоны. Сей меч… – он погладил им ее горло, – убивал слишком многих. Кое-кого мы честно закололи. Но прошлой ночью, по моему предложению, мавр подвязывал кромки своих одежд, нагнувшись, тут-то я и настиг его первым, под ребра и резкий рывок вверх, удар и отход. Случились свидетели, коих я никак не ожидал столь темной хладной ночью. – Тон Квайра мгновенно сделался горек. – Деревья все заиндевели. Наши фонари были укрыты. Но два солдата, что жальче всего, из Дозора шли мимо – и один из них признал меня. – Квайр направил пальцы свои на шнуровку, и блуза ослабилась, несмотря на возроптавшую от страха Алис. – Они ринулись на меня прежде, чем сарацин толком успел умереть; разрезы