Весёлое мореплавание Солнышкина. Виталий Коржиков

руках! – И он подбросил в руке звякнувшую связку ключей.

      Солнышкин живо вспомнил пароход «Даёшь!», но Васька снова заговорил.

      – Представляешь, – сказал он, – Петькин и Федькин не хотели пустить его даже к трапу!

      Стёпка возмутился.

      – А человек в море хочет, в матросы!

      – Да мы их – за борт, а его возьмём! И ночевать он сегодня будет в моей каюте. – И Стёпка снова подбросил в руке связку ключей.

      – В каюте? – спросил осторожно Солнышкин, и сердце у него громко застучало.

      – В моей! – сказал Стёпка.

      – И койки там подвесные? – поинтересовался Солнышкин.

      – Настоящие. Всё как в кино!

      Солнышкин даже не верил такому счастью. Между тем друзья подходили к старому, обшарпанному зданию, на котором было написано: «Золотой кит». Из подвальчика доносилась музыка. Пиликали скрипки, пищал кларнет и крякал аккордеон.

      – Так ты угощаешь нас, Солнышкин? – спросил Васька и поставил ногу на ступеньку.

      – Конечно! – воскликнул Солнышкин и заглянул в дверь. Ему хотелось на славу угостить этих добрых моряков.

      – Спасибо! Большое спасибо, Солнышкин! – раскланялся Васька. – Только тебе самому придётся нас подождать. Вечером гражданам до шестнадцати лет вход сюда воспрещён!

      Растерянный Солнышкин хотел было сунуть голову в дверь, но мрачный швейцар в чёрной ливрее и белых перчатках так решительно направился к нему, что Солнышкин отпрянул. А день уже подходил к концу. Накатились прохладные сумерки, и по всей бухте открыли глаза ночные фонарики. На кораблях зажглись огни. И в подвальчике, у ног Солнышкина, вспыхнул свет.

      У Солнышкина похолодели нос и уши. Он заглянул в окно и сквозь занавеску увидел своих друзей. Они сидели за столом у самого окна.

      Перед ними громоздились тарелки с бутербродами, а посреди стола стояли кружки с пивом.

      – За удачу! – сказал Васька и поднял кружку.

      – За Солнышкина! – хихикнул Стёпка, проглотив бутерброд с красной икрой.

      Солнышкин хотел уже стукнуть в окно и потребовать хоть кусок хлеба. Но тут за его спиной раздался укоризненный голос:

      – Ай-ай-ай, молодой человек…

      Солнышкин оглянулся. На него с доброй усмешкой смотрел невысокий старичок в морской форме. Солнышкин, краснея, отошёл от окна и сделал вид, что прохаживается.

      А между тем, пока он прохаживался, в подвале происходили следующие события.

      Стёпка допил последнюю бутылку пива и пробормотал:

      – Хочу спать, пошли в каюту.

      – Сейчас, только закушу, – сказал Васька и ткнул по ошибке вилкой в толстую лапу артельщика.

      – О-го-го! – взвыл Стёпка. – Этак ты меня ночью укокошишь якорем! Нужен ты мне, друг нашёлся!

      И когда Солнышкин в третий раз заглянул в окно, он увидел, как Васькина рука, на которой было написано «Дружба – закон моря», врезалась в Стёпкин глаз так, что по всему ресторану разлетелись искры. Один из бывалых моряков с криком «Полундра!» даже бросился заливать огонь пивом. А Васька и Стёпка тут же вылетели на улицу.

      Наверное,