Псы, стерегущие мир. Алексей Игнатушин

кивнул, глаза блеснули озорно.

      – А хотелось?

      Волхв прогудел насмешливо:

      – Княже, ты зело озорным стал, никак собираешься в скоморохи?

      Князь дернул плечом, спрятал в бороде ухмылку. Во дворе детинца раздался грозный крик, звон затрещин, затем металла. Яромир глянул, в сощуренных глазах блеснула насмешка.

      Кряжистый, с широченной бородой-лопатой муж выстроил в ряд безусых отроков и рукой тяжело охаживал нерадивых по льняным затылкам.

      – Ну кто так топор держит? – спросил воевода досадливо.

      – Я, воевода-батюшка, – ответил отрок виновато.

      Воевода остановился, лицо побагровело, грудь раздалась в стороны, как у сердитого петуха. На голову отрока обрушился поток ругательств и подзатыльники.

      Отрок снес наказание покорно, изредка вставляя:

      – Да, воевода, такой вот уродился.

      Пожилой воин отвел душу, лицо приобрело нормальный оттенок.

      – Навязали на голову, – сплюнул воевода в пыль. – Так, – возвысил голос, – взяли мечи, да деревянные, олухи! Вам ножей давать нельзя, косорукие, друг друга перережете! Встали супротив!

      Вольга выглянул в окно, хмуро оглядел фигуру воеводы. Тот почувствовал, оборотился. Лицо скривилось, будто наелся кислицы, под ноги полетел плевок, на отроков обрушились гневные крики.

      Яромир заметил с усмешкой:

      – Чтой-то друг друга не любите?

      Волхв ответил хмуро:

      – Нам с Ратьгоем то необязательно. Он верит в силу меча, я – разума, оба служим Отечеству. О другом хочу поговорить, князь.

      Яромир отошел от окна, взгляд скользнул по стене, зацепился за скрещенные мечи.

      – Говори, Вольга. – В груди разросся неприятный холодок, в животе потревоженно зашевелились кишки: знает, о чем речь пойдет.

      Волхв уткнулся взглядом в спину князя:

      – На кордонах тревожно, княже.

      – Набеги?

      – Нет, князь. Собирается там немалая сила… – Волхв, опираясь на посох, встал с Яромиром рядом. – Третьи сутки на юге стоит туча.

      Князь оторвал взгляд от мечей, брови поползли вверх.

      – Какая туча? Нет ничего.

      Вольга ответил сдержанно:

      – Я смотрел не обычным взором. Так вот, будто облако грозовое повисло, постоянно растет, силы темные его питают. Не к добру.

      Князь фыркнул, одарил волхва насмешливым взглядом:

      – Оно понятно, что к худу. Еще что, договаривай!

      Посох жалобно затрещал, ладонь волхва – воину под стать – смяла дерево.

      – Думаю, по нашу душу. Через наши земли пройдет.

      Князь кивнул. Глаза потемнели; в животе разросся холодный ком, словно князь проглотил горсть снега; уголки губ опустились.

      – Знаю.

      Кустистые брови волхва ударились о налобную тесьму.

      – Откуда, княже?

      Яромир ответил со вздохом:

      – Друг весточку передал.

      Князь замолчал. Тишину изредка нарушали крики Ратьгоя, гоняющего отроков по двору детинца. Волхв откашлялся:

      – Ага,