Рубикон. Дважды в одну реку. Константин Калбазов

и к лучшему, зато не так давит мороз. Через окно, затянутое пузырем, и свет-то проходит не в достаточной мере, куда уж тут рассмотреть, что делается на улице. Однако Дмитрий вполне приноровился, благо на зрение никогда не жаловался. Еще немного – и начнет темнеть, тогда уж запалит свечи, в которых нет недостатка.

      Интересно, что это Вейна принесло? Понятно, еще только начало зимы, нарваться на голодную стаю волков пока без вариантов. Морозы еще не сильные, а сегодня так и вовсе, считай, тепло. Но отмахать километров тридцать, хоть и на лыжах, а не на снегоступах, чего-то да стоит, тем более в его возрасте. С другой стороны, крепкий такой дедок, жилистый и выносливый, эдакий живчик. Дмитрию приходилось наблюдать, как он пару часов кряду танцевал не останавливаясь, в довольно приличном темпе, а потом еще всю ночь приплясывал и горланил свои камлания. Это он с духами так общается, хотя и знает точно, что все это профанация чистой воды. На авторитет работает и на суеверие местных. Одним словом, здоровье у старика в порядке, но все одно – тридцать километров…

      – Здравствуй, Вейн.

      – Привет, Дмитрий. Сегодня вроде воскресенье, я думал, сядем в доме, супруги твои меня чаем угостят, – а ты в мастерской. Тебе ведь требование выставили в воскресенье отдыхать.

      – Выходной – это хорошо, но кое-что откладывать никак нельзя. Так что жены благословили.

      – А что же Табук и Гарун?

      – На охоту убежали.

      – Охотиться? Сегодня? Снег валит так, что видно шагов на сто, не дальше, следы засыпает – не успеешь чихнуть.

      – Ты думаешь, что понимаешь в охоте больше их?

      – Лодыря гоняют.

      – Да не лодыри они. Теперь уже нет. Упахиваются так, что жилы на кулак наматывают, но вот отвлечься им нужно. Поэтому что бы не случилось, в воскресенье я их сам из мастерской или кузни выгоню, даже если захотят остаться.

      – А сам что же?

      – Так ведь для личного пользования. Потому и добро получил от жен. Вот мастерю шкафчик. При чем же тут они?

      – И много еще?

      – Чуть осталось.

      – Ну что стоишь? Заканчивай, раз уж так-то. Потом пойдем чай пить.

      Чай. От того чая только название и осталось. Пили они отвары из различных трав, а в основном из шиповника. Причем ни о каких сладостях и речи не шло. Летом в лесу обнаружили плодовые деревья, наварили пастилы. Она получилась разной: одна кислая настолько, что куда там лимону, скулы буквально выворачивает, другие помягче. А одна получилась так и вовсе кисло-сладкой. Что за плод, непонятно, очень похож на кизил, но нечто иное, незнакомое.

      Кстати, проявляя дальновидность, Дмитрий озаботился тем, чтобы пересадить более трех десятков деревьев помоложе и не отличающихся героическими пропорциями поближе к Новому. Ну да, свой сад совсем не помешает. В будущем планировалось увеличивать посадки, чтобы витамины на зиму можно было заготавливать