Рубикон. Дважды в одну реку. Константин Калбазов

не находил.

      Угораздило же оказаться дома в этот момент. Она кричит – он трясется. Она в крик – он в панику. Ребенок заверещал, так он чуть не грохнулся в обморок, испытав нешуточное облегчение от того, что все в порядке. Вообще-то рано обрадовался, крик ребенка вовсе не означает, что во всем порядок, но Дмитрий воспринял это именно так. Слава богу, так в итоге и оказалось.

      После родов Ларису словно подменили. Она стала какой-то по-особому тихой и приветливой, даже на фоне того, что от той стервозности, что была на Земле, уже давно не осталось и следа. Но нет-нет начинает пилить, мол, где мебель, которую обещал. Кстати, ее-то он сейчас и ладит. Опять начала наседать по поводу нерадивости мужа, не озаботившегося такой вкуснятиной, как мед. Однако это нормально. Если женщины не будут время от времени пинать мужиков, те могут очень уж облениться. Вон у местных женщины слова сказать не могут, и что? Живут в каменном веке и лодыря гоняют. Поэтому женщина – это двигатель прогресса. Хм. Хорошо хоть с освещением наладилось, во всяком случае, стало куда лучше, а то бы…

      Табук и Гарун вовсе не думали забывать об охоте. Оно и в рационе разнообразие, и душу мужикам отвести, а то от постоянной работы свихнуться можно. Так вот, они не забыли о просьбе Дмитрия и тащили ему всякие образцы, точно запоминая, откуда что взяли. Разумеется, при несостоятельности Дмитрия как геолога пользы от этого не слишком много. Может, полезного они принесли куда больше, чем он сумел рассмотреть, но тут он просто бессилен.

      Из всего найденного и принесенного ими он сумел использовать только три образца. Первый – это глина. Место располагалось недалеко, и по качеству она куда лучше, чем на озере. Теперь за производство посуды можно не волноваться. Дело это полностью в свои руки взяла Сайна. Причем наловчилась ладить посуду так, что брака практически не было.

      Второй образец – известняк. Прокалить его и получить негашеную известь оказалось не столь уж трудно, хотя с первого раза не получилось. Ну да у него это скорее норма. Теперь постройки щеголяли побелкой, а внутри стало уютнее и светлее.

      А вот третий образец… Дмитрий даже не представлял, что существует такое. Он очень походил на воск, был бурого цвета и имел запах. Не просто запах – он пах керосином. Соловьев попробовал его поджечь и заметил, что тот плавится. Недолго думая расплавил образец, соорудил простенькую такую свечу и поджег. Копоть, разумеется, присутствовала, как и легкий запах керосина, но не сказать что больше, чем при горении летучей мыши. А главное, получилась готовая свеча. Этого эрзац-воска в том месте обнаружилось довольно много, и делать из него свечи оказалось очень даже просто. Присутствовало лишь одно неудобство. Корзины, груженные этим минералом, приходилось нести за спиной километров шесть по пересеченной местности. Но это не беда. Можно и потерпеть[1].

      Дмитрий отложил инструмент, подошел

1

Речь идет об озокерите – горном воске. Природный углеводород из группы нефти, иногда условно относимый к минералам, по виду напоминает пчелиный воск, имеет запах керосина.