Агония небес. На исходе дней. Алексей Золотухин

правопорядка, которых уже неоднократно лицезрел в течение дня.

      Их прихода я, в общем-то, ожидал, но руки и ноги все равно похолодели и стали словно ватными, а желудок неприятно заныл. Инстинктивно я застыл от страха.

      В голове суматошно закружились мысли о том, что, возможно, я все-таки где-то допустил ошибку и мое участие в афере раскрыто. Однако за дверями была только парочка законников, и это внушало слабую надежду на то, что дела не так уж и плохи. Видимо, меня иска ли лишь как друга главного бухгалтера «Финанс Профи Групп» – для дачи показаний.

      Придя к этому заключению, я немного успокоился, хотя и не исключал худшего варианта: меня могли сдать собственные напарники.

      Тихо отойдя от двери, я подал условный сигнал внутрь комнаты, пальцем указав на дверь, а затем быстро спрятался в спальне. Вместо меня к двери подъехал мужчина в инвалидной коляске и с недопитой бутылкой пива в руках.

      Подкативший пьяным голосом начал неприветливо общаться с гостями за дверью.

      – Убирайтесь к черту!

      – Откройте! Это полиция!

      – Умные какие! Покажите удостоверение! Многие тут ходят, полицией прикидываются…

      Он приподнялся, опершись на руки, и посмотрел в глазок. Затем, недовольно вздохнув, открыл дверь. В квартиру вошли оперативники и поморщились от алкогольного смрада.

      Я наблюдал за ними через щель приоткрытой двери спальни и одновременно осторожно искал рукой за стенкой шкафа приклеенный скотчем пистолет. Правда, к тому моменту, когда я его почти отцепил, неожиданно понял, что оружие мало чем поможет, убивать или ранить кого-либо я не замышлял. Меня же в данной ситуации могут подстрелить только за то, что увидят в руке оружие. Еще немного поразмыслив, я убрал руку из-за шкафа.

      Полиция, не дожидаясь особого разрешения и не слишком церемонясь, прикрыла за собой дверь.

      – Сергей Федорович, если не ошибаюсь? – спросил более молодой оперативник.

      – Да я, а в чем дело-то?

      – Мы можем поговорить с вашим сыном?

      – А нету его… Этот олух, наверно, на работе, полы драит, могу дать адрес, – соврал, не моргнув глазом, мужчина в инвалидном кресле.

      – Нам сообщили, что его там уже нет. Где он может быть еще?

      – Может, с бабой своей где-нибудь ходит? Вчера я без еды, без пива сидел, а он до позднего вечера где-то лазил. Совсем обнаглел.

      В дверь снова позвонили.

      Тимофей прижал палец к губам, посмотрел в глазок и резко открыл дверь. Очередной посетитель моей квартиры, видимо, бросился бежать, потому как полицейский выхватил пистолет и крикнул ему вслед:

      – Стой! Стрелять буду! Давай, лицом к стене!

      Оперативник начал движение к гостю, но инвалид, которого полицейские считали моим отцом, неожиданно бодро встал с кресла и ударил со всей силы зазевавшегося напарника Тимофея бутылкой по голове. Послышался глухой звук с каким-то болезненным хрустом и звон бьющегося стекла. Пожилой полицейский пошатнулся и, потеряв сознание, рухнул без чувств.

      Отреагировав