Пять лучших романов (сборник). Уильям Сомерсет Моэм

это очень стеснит вас. Его ведь нельзя будет оставить одного ни днем, ни ночью.

      – Любовь моя, не может быть, чтобы ты страшилась заботы и отказала в помощи больному человеку.

      – Если он будет здесь, то уйду я! – вне себя воскликнула миссис Струве.

      – Я тебя не узнаю. Ты всегда добра и великодушна.

      – Ради Бога, оставь меня в покое. Ты меня с ума сведешь!

      Слезы наконец хлынули из ее глаз. Она упала в кресло и закрыла лицо руками. Плечи ее судорожно вздрагивали. Дирк в мгновение ока очутился у ее ног. Он обнимал ее, целовал ей руки, называл нежными именами, и слезы умиления катились по его щекам. Она высвободилась из его объятий и вытерла глаза.

      – Пусти меня, – сказала миссис Струве уже мягче и, силясь улыбнуться, обратилась ко мне: – Что вы теперь обо мне думаете?

      Струве хотел что-то сказать, но не решался и смотрел на нее отчаянным взглядом. Лоб его сморщился, красные губы оттопырились. Он почему-то напомнил мне испуганную морскую свинку.

      – Значит, все-таки «нет», родная?

      Она уже изнемогла и лишь устало махнула рукой.

      – Мастерская твоя. Все здесь твое. Если ты хочешь привезти его сюда, как я могу этому препятствовать?

      Улыбка внезапно озарила его круглое лицо.

      – Ты согласна? Я так и знал! Родная моя!

      Она вдруг овладела собой и бросила на него взгляд, полный муки. Потом прижала обе руки к сердцу, словно стараясь утишить его биение.

      – О Дирк, за всю мою жизнь я никогда ни о чем не просила тебя.

      – Ты же знаешь, нет ничего на свете, чего бы я для тебя не сделал.

      – Умоляю тебя, не приводи сюда Стрикленда. Кого хочешь, только не его. Приведи вора, пропойцу, первого попавшегося бродягу с улицы, и я обещаю тебе с радостью ходить за ним. Только не Стрикленда, заклинаю тебя, Дирк.

      – Но почему?

      – Я боюсь его. Он приводит меня в ужас. Он причинит нам страшное зло. Я это знаю. Чувствую. Если ты приведешь его, это добром не кончится.

      – Что за безумие!

      – Нет-нет! Я знаю, что говорю. Что-то ужасное случится с нами.

      – Из-за того, что мы сделаем доброе дело?

      Она прерывисто дышала, ужас исказил ее лицо. Я не знал, какие мысли проносились у нее в голове, но чувствовал, что какой-то безликий страх заставил ее потерять самообладание. И ведь обычно она была так спокойна и сдержанна; ее смятение было непостижимо. Струве некоторое время смотрел на нее, оцепенев от изумления.

      – Ты моя жена, и ты мне дороже всех на свете. Ни один человек не переступит этого порога без твоего согласия.

      Миссис Струве на минуту закрыла глаза. Мне показалось, что она теряет сознание. Я не знал, что она такая невропатка, и чувствовал глухое раздражение. Затем опять послышался голос Струве, как-то странно прорезавший тишину:

      – Разве ты не была в великой беде, когда тебе протянули руку помощи? И ты еще помнишь, как много это значит. Неужели ты не хотела бы, если тебе представляется случай, вызволить из беды другого человека?

      Это были самые обыкновенные слова, правда,