Рассказы. Аркадий Аверченко

Ниночка взмахом руки сбила с его носа очки, так что доктор Дубяго был лишен на некоторое время возможности бросать не только ретроспективные взгляды, но и обыкновенные.

      – Оставьте меня!.. Боже! Какие все мужчины мерзавцы!

IV

      Выйдя от доктора Дубяго, Ниночка вся дрожала от негодования и злости.

      «Вот вам – друзья человечества! Интеллигентные люди… Нет, надо вскрыть, вывести наружу, разоблачить всех этих фарисеев, прикрывающихся масками добродетели».

      Ниночка прошлась несколько раз по тротуару и, немного успокоившись, решила отправиться к журналисту Громову, который пользовался большой популярностью, славился как человек порядочный и неподкупно честный, обличая неправду от двух до трех раз в неделю.

      Журналист Громов встретил Ниночку сначала неприветливо, но потом, выслушав Ниночкин рассказ, был тронут ее злоключениями.

      – Ха-ха! – горько засмеялся он. – Вот вам лучшие люди, призванные врачевать раны и облегчать страданья страждущего человечества! Вот вам носители правды и защитники угнетенных и оскорбленных, взявшие на себя девиз – справедливость! Люди, с которых пелена культуры спадает при самом пустяковом столкновении с жизнью. Дикари, до сих пор живущие плотью… Ха-ха. Узнаю я вас!

      – Прикажете снять кофточку? – робко спросила Ниночка.

      – Кофточку? Зачем кофточку?.. А, впрочем… можно снять и кофточку. Любопытно посмотреть на эти следы, гм… культуры.

      Увидев голую руку и плечо Ниночки, Громов зажмурился и покачал головой.

      – Однако, руки же у вас… разве можно выставлять подобные аппараты на соблазн человечеству. Уберите их. Или нет… постойте… чем это они пахнут? Что, если бы я поцеловал эту руку вот тут… в сгибе… А… Гм… согласитесь, что вам никакого ущерба от этого не будет, а мне доставит новое любопытное ощущение, которое…

      Громову не пришлось изведать нового любопытного ощущения. Ниночка категорически отказалась от поцелуя, оделась и ушла.

      Идя домой, она улыбалась сквозь слезы: «Боже, какие все мужчины негодяи и дураки!»

      Вечером Ниночка сидела дома и плакала.

      Потом, так как ее тянуло рассказать кому-нибудь свое горе, она переоделась и пошла посидеть к соседу по меблированным комнатам студенту-естественнику Ихневмонову.

      Ихневмонов день и ночь возился с книгами, и всегда его видели низко склонившимся красивым, бледным лицом над печатными страницами, за что Ниночка шутя прозвала студента профессором.

      Когда Ниночка вошла, Ихневмонов поднял от книги голову, тряхнул волосами и сказал:

      – Привет Ниночке! Если она хочет чаю, то чай и ветчина там. А Ихневмонов дочитает пока главу.

      – Меня сегодня обидели, Ихневмонов, – садясь, скорбно сообщила Ниночка.

      – Ну!.. Кто?

      – Адвокат, доктор, старик один… Такие негодяи!

      – Чем же они вас обидели?

      – Один схватил руку до синяка, а другие осматривали и все приставали…

      – Так… – перелистывая страницу, сказал Ихневмонов, – это нехорошо.

      – У меня рука болит, болит, – жалобно протянула