Иное королевство. Сергей Иванов

посуху?

      – Сперва давай-ка прикроем… э-э… срам, – предложил он, снова облачаясь в рясу. – Похоже, пришло время.

      – Да нам-то чего стыдиться? – удивилась девушка, нехотя следуя его примеру. – Пусть завидуют!

      А вот это – лишнее. Как раз завистники и прозвали наготу срамом.

      – Был бы тут наш монастырь, я не возражал бы против такой формы. Но мы пока что в гостях.

      – И у кого, интересно? – спросила она, озираясь. – Что-то не видно хозяев.

      – Думаешь, мы спроста сюда притопали? – откликнулся Светлан. – В своем королевстве порядок навели, более или менее, – пора и здесь устроить генеральную чистку. А начинать, мне мнится, надо отсюда.

      – Планы не хилые, – одобрила девушка. – И кому станем чистить?

      – Генералам, – хмыкнул богатырь. – И прочим боссам, включая короля. Уж им не мешает намылить холки.

      – Но разве в этой глуши водятся боссы?

      – Во всяком случае, наследили они изрядно. И ныне озеро смахивает на кипящий котел. И если он опрокинется или, не дай бог, рванет…

      – А кто обитает тут?

      – Места вокруг земноводные, – сказал Светлан. – И жители завелись подобающие. Уж амфибий здесь хватает, включая человекообразных.

      – Ты про русалок, что ль?

      – Про них, болезных.

      – А почему болезных?

      – Потому что кровь холодная. И не жаль им прошлого ничуть – такая, понимаешь, проблема.

      Выдержав паузу, он пояснил:

      – Про здешние места мне рассказывал Артур, заезжавший сюда в юные годы. И кое-что я почерпнул в библиотеке Стронга, оказавшейся, кстати, недурной. Прежде этот край процветал, поставляя отборную рыбу едва не всей стране. И расположен удачно: как раз тут, на озере, пересекаются несколько водных маршрутов. Но лет двадцать назад здесь порезвились святоши из ордена меченосцев, утопив едва не треть местных пейзанок, в основном статных и молодых, – после чего окрестные поселки пришли в запустение. С тех пор на озере поселился страх, а зваться оно стало Русалочьим. Затем, годков через дюжину, на островах обосновались пираты и принялись грабить торговые караваны, курсирующие от одного устья к другому.

      – Всегда удивлялась, – пробормотала Лора, – почему среди русалок не видно парней.

      – Да потому, что девы топятся куда чаще – кто из несчастной любви, кто от позора. А последние века их стали и топить, обвиняя в колдовстве. Мужики-то разве спьяну захлебываются – так они всплывают, вода их не принимает.

      – С чего это?

      – Может, настрой не тот, – пожал плечами Светлан. – Или по эстетике не проходят.

      – Тогда дело не в воде. Ей-то какая разница?

      – Вот о водяных ничего не могу сказать – не сталкивался. Конечно, дискриминация по половому признаку наводит на подозрения. Если б на такой работе подвизался я, наверно, тоже пытался бы одарить бедняжек второй жизнью. Хотя… не уверен. Ведь озерные русалки – не то что морские, родившиеся в воде и веселые как дельфины. Жизнь утопленниц лишена радости, будто все в них пропитала влага. Бывшие люди – это слишком грустно.