Капитализм. Повесть-комикс. Олег Лукошин

стремно со стольником по банкам ходить, – ответил он.

      – Зря так думаешь, – не согласился с ним Сидишник. – Я даже червонец не стесняюсь на счет положить. Надо думать о черном дне.

      – Тем более, – авторитетно вякнул Зной, – что он рано или поздно наступит.

      В тот день они еще две квартиры вскрыли. Работа непыльная, творческая. По душе пришлась Максиму.

      Вечерком он счет в Сбербанке открыл. Первые отложенные деньги. Дай бог, не последние.

      Бурлаки на Каме

      Выдался у Максима выходной. Вот уже почти целый год, как он квартиры шерстил: то с напарниками, то в однеху. Ему уже позволялось, талантливым учеником оказался.

      Тут, главное, что понять: что дверь – она тебе обязательно подчинится, если ты захочешь. Это настоящий поединок: кто кого. У дверей тоже разум есть, он это сразу уяснил. Она вроде неживая, вроде застыла, но нет, в ней однозначно пульсирует душа. Вот ты проигнорируешь ее, наплевать захочешь, пренебрежение выкажешь – и она тебе ни в жизнь не подчинится. А проявишь уважение, проникнешь в ее переливы, подчинишь своей воле – и она отдастся. Отмычки, приспособления всякие – фигня это. Главное, волю подчинить.

      Опытные пацаны, послушав Максима, похвалили за такой подход.

      – Неожиданно быстро проник ты в тайную суть процесса, – вот так сказали.

      Пошел он на пляж. Сока взял персикового, пирожное. Лето. Открыл томик «Капитала».

      «Совокупность физических и духовных способностей есть рабочая сила, – писал Маркс. – Эти способности пускаются человеком в ход всякий раз, когда он производит какие-либо потребительные стоимости. Рабочая сила может выступать в качестве товара, когда она выносится на рынок или продается ее собственным владельцем».

      Вокруг люди булки перекатывают. Женщины загорают. Какие-то без лифтонов. Дети у берега плещутся. Он в воду не лез – слишком грязная.

      По Каме лодки плавали, яхты. Скутера водную поверхность рассекали. Неторопливо, вальяжно приближался белый теплоход «Академик Капица». Максим его не в первый раз видел. С палубы доносилась музыка, пьяненькие люди веселились.

      В упряжке – с двадцаток бурлаков. Жилы напряжены, ногами в песок и камни упираются, вот-вот повалиться норовят. Купальщики им дорогу уступали.

      – Куда путь держите? – с берега крикнули.

      Молчали бурлаки. Один наконец ответил залпом, чтобы дыхание не сбить:

      – До Раифы.

      – А-а-а… Да, туда часто туристы ездят.

      Когда Максим поравнялся с бурлаками, затянули они «Дубинушку».

      – Э-эх, дубинушка, ухнем!.. – гортанно, надрывно.

      – Э-эх, зеленая, сама пойдет… – в землю смотрят, сквозь зубы поют.

      С теплохода тут же расфуфыренная бабенция в мегафон закричала:

      – Уважаемые бурлаки, согласно инструкции, с которой вы все ознакомлены, вам не разрешается исполнять песню «Дубинушка». Администрация теплохода предлагает спеть вам песню «We will rock you». Она зажигательная, темповая и удивительно