Кошка дождя. Алла Лескова

ее было, и его, Сашку, и как будто я им мешаю и все испортила со своим никому не нужным добром… Которым все равно выстлалась дорога в колонию. И из-за которого пацан спрашивает, где чужая я, а рядом сидит родная мать.

      Галя тогда молча села на рейсовый пыльный автобус и уехала.

      Не попрощалась.

      Что ж ты так, Саша… Так обидел ее… Зачем про меня тут же спросил?

      Сашка молчал.

      Он вообще больше молчал, глаза только были выразительные, очень.

      Он молчал, а потом невпопад сказал:

      – А тот жук красивый еще жив, я его прячу, а по ночам рассматриваю. Он светится.

      Рыба к пиву

      Отправляла на почте книги.

      Их было много, поэтому мужичок, который стоял за мной, все время вздыхал и говорил:

      – Ну что ты будешь делать, зачем столько книг людям…

      И матерился одним и тем же словом.

      Я спросила:

      – Куда вы спешите, не спешите. Сегодня суббота… Снег идет…

      – Как не спешить, сын рыбу ждет… – сказал мужик.

      Я повернулась и увидела в его руках скомканный черный пластиковый пакет, там и была рыба…

      – Сын рыбу ждет? – переспросила я. – А что за рыба и зачем она ему?

      – Сын рыбу ждет, к пиву, только освободился… – с вызовом как-то ответил мужик.

      И я его пропустила.

      Сын, который освободился и ждет рыбу к пиву от отца из другого конца страны, это сюжет гораздо сильнее всех моих сюжетов вместе взятых.

      Женя

      У девочки Жени из моего умственно отсталого девятого класса всегда был открыт рот.

      Ее никогда не покидало хорошее настроение, это только у умственно полноценных оно всегда плохое.

      Они, мрачно усмехаясь, называют это «горе от ума».

      Женя радовалась всему.

      Особенно новым платьям, которые ей покупала мама.

      Платья были все аляповатые и с бисером, но Женя так была счастлива и так всем спешила показать новое платье, что хотелось нашить еще сто тысяч блестящих бусинок, только бы она не переставала радоваться.

      Ей уже исполнилось 18, а она все сидела в школе, без учебников и тетрадей, потому что мама работала с утра до вечера, чтобы покупать Жене красивые платья и туфельки, но даже в них Женю с ее открытым ртом и вечной радостью от жизни не брали ни на какую работу…

      У Жени было полное доверие к миру, поэтому орлы из моего же класса, которые совсем не были дураками, а попали в школу за хулиганство, прижимали ее по углам для своих неумолимых целей, а Женя не роптала и получала удовольствие.

      Как и все обычные девушки 18 лет, но только социально правильные и не позволяющие ничего такого «этим скотам».

      Скоты вылавливались мною время от времени в самых неожиданных уголках школы и потом, утирая сопли и слезы, просили прощения у меня же.

      Потому что Женя просто не поняла бы, за что у нее просят прощение. За то, что ей было приятно? Глупо.

      На днях я встретила маму Жени, и она сказала, что дочку после школы взяли работать кем-то при церкви. То ли свечки