Торговец пушками. Хью Лори

платили, пока не появился какой-то засранец и не жахнул тебя по голове мраморным Буддой. Горько и неприятно.

      Само собой, Боб отнюдь не был паинькой из церковного хора. Он не был даже хулиганом, который не дает прохода паиньке из церковного хора. В самом лучшем случае он был старшим братом хулигана, который не дает прохода хулигану, который не дает прохода паиньке из церковного хора. Соломон проверил Райнера по базе данных своего министерства и выяснил, что в прошлом моего крестника выперли из Королевских Уэльских Стрелков за спекуляцию. Вы не поверите, сколько всего – начиная от шнурков армейских ботинок и заканчивая бронетранспортерами «сарацин» – покинуло гарнизонные ворота под шерстяным свитером Боба Райнера! Но все равно, именно я шарахнул его по голове, и потому именно я сейчас мысленно просил у него прощения.

      Я положил остатки Соломонова винограда на тумбочку у изголовья и вышел из палаты.

      Леди и джентльмены в белых халатах наперебой уговаривали меня задержаться еще хотя бы на несколько дней, но я лишь тряс головой и стоял на своем. Поцокав языками, они заставили меня расписаться в каких-то бумагах, показали, как менять повязку, и напоследок велели немедленно возвращаться, если рана вдруг воспалится или начнет зудеть.

      Я поблагодарил их за доброту и сердечность, вежливо отклонив предложение воспользоваться инвалидной коляской. Да оно и к лучшему, поскольку лифт все равно не работал.

      После чего с трудом вскарабкался в автобус и поехал домой.

      Квартира была на месте, но показалась мне какой-то маленькой. Никаких сообщений на автоответчике – такая же пустота, как и в холодильнике, если не считать полпинты обезжиренного йогурта и корешка сельдерея, доставшихся мне в наследство еще от предыдущего жильца.

      Грудь жутко болела, как они и предупреждали, поэтому я завалился на диван и стал смотреть скачки из Донкастера, пристроив под рукой солидный бокал «Куропатки, которую уже определенно где-то видел».

      Должно быть, я все-таки задремал, так как разбудил меня звонок телефона. Резко распрямившись, я едва не задохнулся от боли в подмышке и машинально потянулся к бутылке. Пусто. Самочувствие препоганое. Снимая трубку, я посмотрел на часы. Десять минут девятого или без двадцати два. Точно сказать я не мог.

      – Мистер Лэнг?

      Мужчина. Американец. Щелк, жжжж. Да ладно вам, знаю я эти штучки.

      – Да.

      – Мистер Томас Лэнг?

      Так точно, дружище Микрофон, этот голос не спутаешь ни с чем. Я потряс головой, пытаясь окончательно проснуться, и почувствовал, как что-то забрякало внутри.

      – Как поживаете, мистер Вульф? Тишина на том конце. А затем:

      – Гораздо лучше вашего, насколько я слышал.

      – Ну, это не совсем так.

      – Да что вы?

      – Понимаете, больше всего на свете я боялся, что мне нечего будет рассказать внукам. Но теперь благодаря семейке Вульф я запросто протяну до их совершеннолетия.

      Мне показалось, что я услышал смешок,