И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной. Виталий Полищук

а вслед за этим…

      Карл Карлыч вдруг стал начинать урок с того, что говорил довольным голосом на чистом русском языке:

      – Ставлю Боброву «пять», он хороший мальчик..,

      Бобров вставал, осклабясь наклонял голову и садился. А мы чувствовали себя полными идиотами.

      Около месяца мы ничего не могли понять. За что в начале каждого урока Бобер получал пятерку по немецкому языку? За что, блин?!!

      К решительным действиям нас подтолкнул его приятель Вовик Чернявский, наш одноклассник и сын начальника райвоенкомата.

      Однажды следом за Карл Карлычем вошли уже двое – Бобер и Чернявский. То есть обычная процедура претерпела новые изменения. Но это было не последнее изменение, потому что отныне урок начинался такими словами:

      – Боброву и Чернявскому я ставлю оценку «пять»! Они – хорошие ученики.

      «Хорошие ученики» победно оглядывались, только что языки нам не показывали. Или не «делали козу» пальцами…

      Тут уж терпение наше лопнуло. И после вторых незаслуженных пятерок было решено отследить происходящее в коридоре непосредственно перед появлением учителя.

      Для этого был отряжен Гриня Каминский. Он притаился на лестнице, которая прямо в середине соединяла коридоры первого и второго этажей школы. Наш класс был на втором этаже, в конце коридора, и «Гиммлер» обязательно проходил от учительской мимо лестницы. Задачей Каминскому определили следующее: сразу же, как только по коридору мимо него прошествует, чеканя шаг, наш учитель, Гриня должен был на цыпочках подняться по лестнице и выглянув за угол в сторону нашего класса, увидеть все, что будет происходить у наших дверей.

      Каминский все увидел и рассказал нам.

      А мы решили воспользоваться информацией и тоже получить по пятерке.

      Когда перед следующим уроком немецкого Карл Карлыч подошел к нашему классу, он увидел выстроившуюся у стенки в шеренгу всю мужскую часть 7 «В», которая при виде учителя громко хором поздоровалась:

      – Гутен таг, Карл Карлович!

      И дружно низко поклонилась остолбеневшему «немцу».

      После чего кто-то из нас открыл дверь и сказал:

      – Проходите пожалуйста, Карл Карлович!

      Он и прошел. Но почему-то не поставил пятерок пятнадцати «хорошим ученикам», а наоборот, вызвал к доске поочередно Боброва и Чернявского и с нескрываемым удовольствием поставил им по единице.

      А к нашему классу с тех пор он стал относиться настороженно, и успеваемость по иностранному языку у нас резко пошла вниз.

      Впрочем, он учил нас всего лишь один год, а потом женился и они с женой уехали куда-то.

      Но историю эту мы вспоминали частенько. И все время выпытывали «Бобра» – как он додумался до этой штуки? Но Бобров в ответ лишь ухмылялся и помалкивал в тряпочку…

      Но самым необычным персонажем среди учительского коллектива был преподаватель математики в старших классах Дмитрий Иванович Любавин.

      Он учил нас три