И на этом все… Монасюк А. В. – Из хроник жизни – невероятной и многообразной. Виталий Полищук

как столб.

      Варвара, ковырнув носком модного бота листья, лежавшие перед ней, негромко сказала:

      – Здорово все-таки осенью, правда?

      Я молчал. Я не знал, что говорить. Да я просто-напросто стеснялся.

      «Хорошо Рукавишниковой!, думал я. Она опытная»…

      Среди нас о Варваре, как о всех наиболее красивых девчонках, болтали всякое. И что она… И говорят, вот с тем…

      И ведь все понимали, что это – ерунда, но слушали ложь – и тут же сами, придумав другую ложь, выкладывали ее с горящими глазами.

      Между тем Варвара сказала:

      – Я люблю осень. Красиво, и как-то спокойно. А ты?

      Я зашевелился, потом пробормотал: «Угу! Мне идти надо!»

      И сбежал. Схватил портфель и ушел быстрым шагом, и чувствовал, что Рукавишникова смотрит мне вслед.

      И когда я шел с другой стороны ограды парка, я увидел, что она медленно встала со скамейки, поправила косынку на шее, и зачем-то ладошкой стряхнула листья с поверхности скамейки. Потом взяла портфель и как-то медленно пошла к выходу.

      А я поспешил домой.

      Глава 2-я. Наши учителя

      Наверное, обязательно нужно сказать о наших учителях. Прежде, чем рассказывать о своих друзьях, о досуге, о том, чем и как мы тогда жили.

      Вообще у нас были очень хорошие учителя. Например, Мария Ивановна Мехова, учительница химии.

      Я не знаю, почему она выделила когда-то наш класс. Но сразу после начала изучения химии, в 7-м классе, она уделяла нашему «В» все свободное время.

      Она организовала только для нашего класса «В» химический кружок, который посещали человек 25 из сорока. Классы у нас была максимально заполненными, в каждом – 40—45 учащихся.

      Каждый день после занятий мы до вечера в кабинете химии проводили химические опыты, слушали рассказы Марии Ивановны. Она любила нас, а мы – ее. Частенько, увлекаясь, она забывала о времени, и тогда мы напоминали ей в конце дня, что нужно забирать ее дочек из детского сада, и кто-нибудь из нас бежал в детсад, одевал девочек и держа их за ручки, приводил к нам в химкабинет.

      У Марии Ивановны были потрясающие девчонки. Одной – 5 лет, а другой – 4. И они были совершенно разные.

      Старшая – голубоглазая, светловолосая, вселяла надежду, что из нее вырастет новая Рукавишникова. Внешне, только внешне!

      А вторая была смуглой брюнеткой. Темноглазой и черноволосой, как Мария Ивановна.

      И вот представьте картину – Мария Ивановна что-то объясняет, мы возимся с пробирками, а в конце кабинета в это время кто-то из нас, учеников, возится с девочками – рисует с ними, книжки с картинками рассматривает…

      И так – до темна!

      В конце 1-го года изучения химии в нашем классе 22 человека имели только пятерки по этому предмету.

      Моя мама говорила, что Марию Ивановну частенько критиковали за непедагогические приемы в отношениях с учащимися. За что? Ну, например, вот такой пример.

      Идет урок, Димка Романескул