Сова, которой нравилось сидеть на Цезаре. Мартин Уиндроу

мы не видели в совах соперников в борьбе за пищевые ресурсы. Мы признавали, что совы – наши помощники. С зарождения сельского хозяйства около десяти тысяч лет назад люди начали возделывать злаковые культуры, а главную опасность для них представляли грызуны – они сокращали урожаи, портили запасенное зерно и распространяли болезни. Совы более гибки, чем кошки. Природа создала в их лице настоящую грозу грызунов. Присутствие сов всегда шло на пользу крестьянам. В северной Европе и сегодня можно видеть специальные шесты, устроенные для сов. В традиционных крестьянских домах есть «совиные дощечки», чтобы на них гнездились сипухи. В некоторых странах народная мудрость подкреплена законом – совы в них находятся под охраной. Птицеловы издавна использовали сов, выращенных в неволе, чтобы те загоняли птиц в сети или к веткам, смазанным птичьим клеем.

      Тем не менее, суеверие окрашивало человеческое отношение к совам гораздо сильнее, чем признание их полезности, основанное на здравом смысле. Суеверия порой были и позитивными: в западной и некоторых других культурах сов считали символом мудрости (интересно, что в индийском фольклоре совы пользуются совершенно иной репутацией). На европейцев глубокое впечатление всегда производило невозмутимое спокойствие сов в течение дня: наши предки полагали, что существо, способное так много времени проводить в полном покое и одиночестве, погружено в размышления – отсюда и «мудрая старая сова», которая все видит, но ничего не говорит. Домовой сыч, широко распространенный в странах Средиземноморья, ассоциировался у древних греков с воинственной богиней мудрости Афиной Палладой. Совы часто присутствовали в изображениях и литературных описаниях богини. Поскольку богиня покровительствовала городу-государству Афинам, изображение домового сыча можно увидеть и на некоторых афинских монетах. Позитивное отношение к совам встречается и среди других культур – например, у монголов и татар. Некоторые американские индейцы верили, что души шаманов переселяются в сов. На юге Австралии аборигены считали сов духами-покровителями женщин.

      Поскольку грамотность и просвещение в средневековой Европе были прерогативой церкви, а совы часто гнездились в башнях соборов, сов стали ассоциировать со священниками. В аллегории некоего Джон Гилдфорда «Сова и соловей» XII века упоминаются и сипуха и неясыть – «крикливая сова» и «тихая сова». Автор иллюстрированного «Ашмолеанского бестиария» в начале XIII века так описывал сипуху: она «имеет множество перьев, что говорит об обилии плоти и легкости ума». Но тем самым автор лишь демонстрировал свое невежество: плоти у совы не так много. В легендах артуровского цикла волшебника Мерлина всегда сопровождает сова, сидящая у него на плече. Спокойствие совы, красота ее оперения и большие глаза, окруженные особыми перьями, напоминали людям об ученых или директорах школ. Этих людей уважали за образованность, достоинство