Солнце цвета льда. Дмитрий Казаков

но интереса не проявили.

      – Хормвитнир держит слово, – сказал Ивар. – Но как далеко тянутся его земли, и сколько нам еще идти?

      Арнвид, нацепивший сегодня аж две накидки из шкур и похожий на кочан капусты, кашлянул и проговорил задумчиво:

      – Насчет первого не знаю, а насчет второго – если ветер продержится, то завтра в полдень, не позднее…

      Усадьба скрылась из виду, берег вознесся колоссальной волной из камня, встал обрывом куда выше любого хримтурсена, в море появились сначала отдельные льдины, а затем и айсберги. Поплыли навстречу, словно громадные куски сахара или соли, играя искрами на боках, осыпая поземку с макушек.

      Пришлось лавировать, менять курс, а порой и браться за весла, чтобы уйти от столкновения.

      – Откуда только берутся, – проворчал Ингьяльд, когда прошли между двумя айсбергами, не особенно большими, но утыканными ледяными наростами, и от этого похожими на огромных белых ежей. – Как из-под воды выныривают…

      – А вон мужичок сидит, давай у него спросим? – предложил Нерейд.

      Впереди берег вновь понижался, и там, где вглубь земли уходил залив, на камнях сидел хримтурсен. Не двигался, и так сливался со скалами, что Ивар разглядел, только напрягши глаза.

      – Что-то выглядит недружелюбно… – начал он, и тут хримтурсен поднял голову.

      Синим огнем полыхнули глазищи, и великан поднялся во весь исполинский рост – он казался больше Хормвитнира, оружия при себе не имел, а наряжен был лишь в меховые штаны и плащ, бугрились чудовищные мускулы предплечий и груди, сжимались кулачищи.

      – Люююди? – ветер принес отдаленный рев, и хримтурсен вскинул руки.

      В них появилось что-то белое, начало расти, и вскоре великан сжимал огромный ком снега. Размахнулся и швырнул в драккар, точно снежок, тот полетел, со свистом разрезая воздух, за ним заклубилась белая дымка.

      – Вправо! – крикнул Ивар, понимая, что этот тип куда более меток, чем давешние йотуны.

      Гудрёд налег на рулевое весло всем весом, корабль накренился, едва не черпнул воду бортом. Кто-то из викингов скатился со скамьи, хрястнулся головой так, что искры полетели, загрохотали сложенные меж лавок весла.

      Арнвид вскинул руку, стремительно нарисовал руну.

      Пахнуло теплом, огненные росчерки охватили ком снега, и тот мгновенно растаял. Хлынул теплый, пахнущий грозой дождь, капли забарабанили по волнам, на мгновение скрыли хримтурсена.

      – Ловко… – сказал Ивар, когда драккар выпрямился.

      Гудрёд по-прежнему держал курс в море, и правильно делал – вряд ли великан ограничится одним снежком.

      – Все равно достану! – донеслось от берега, и хримтурсен присел на карачки, положил ладони в воду.

      Раздался треск, море начало замерзать – от исполинских ладоней побежали белесые разводы, на глазах твердея, обретая плоть, превращаясь в плиты льда, взбугрившиеся торосы. Воздух похолодел, дыхание викингов