Солнце цвета льда. Дмитрий Казаков

чтобы разобраться с ветром. – На два пальца вправо… Харек, ты готов? Тогда бьем по глазам!

      Драккар шел на север, великан топал следом, и вода поднялась ему до пояса, пена оседала на твердом, словно гранитном животе в валиках мускулов. Плащ из шкур волочился следом, и наверняка мешал, но уроженец Йотунхейма и не думал о том, чтобы скинуть его.

      Первый залп прошел мимо, и Нерейд выругался, помянув срамные места Отца Богов. Второй получился удачнее, но обе стрелы сломались о череп, не оставив на серой коже даже царапины.

      Хримтурсен по-прежнему догонял их, хотя топал с трудом, дышал надсадно.

      – Подойдет ближе, начнем швырять копья, – сказал Ивар.

      – Ничего, сейчас мы ему покажем, – Нерейд вновь натянул тетиву. – На-ка, получи, отродье Бергельмира!

      Стрела ударила в огромный, с колесо от телеги, глаз, и осталась торчать, вторая зацепила веко. Великан заревел от боли, вскинул руку, сбился с шага, и стало ясно, что не догонит, не одолеет сопротивления поднявшейся до груди воды, если только не пустится вплавь.

      Но плавать порождению льда и камня не суждено, скорее гадюка полетит.

      – Отомщщщу! – прокричал хримтурсен, и изо всех сил ударил ладонями по воде, затем еще и еще раз.

      Вздыбилась волна, похожая на коня с белой гривой, понеслась вслед за драккаром. Ударила в корму с такой силой, что корабль клюнул носом, обдала тяжелыми холодными брызгами. За ней накатила вторая, уже слабее, лишь плеснула о борта да немного вымочила Гудрёда.

      – Все, оторвались, – сказал Арнвид, и без сил опустился на лавку.

      В лежачем положении старый эриль пробыл до вечера, а когда пришел в себя, драккар так же шел на восток, вдали тянулась земля, и умерившее яркость солнце готовилось уйти за нее.

      – Хе-хе, – сказал он, открыв глаза. – Там, я знаю, было пиво… пара глотков вернет мне силы.

      – Знаем мы твои глотки, – пробурчал Нерейд, – каждый в бочонок размером, так что не напасешься на тебя…

      Но сам же вытащил бочонок, наплескал в кружку пенного напитка.

      – Решили сегодня рискнуть, идти ночью, – сказал Ивар, когда Арнвид утолил жажду. – Светло, все видно. Подходить к земле слишком опасно, уж больно местные нам рады.

      – Точно бонд – свинине, – вставил Болтун, но на его реплику никто не обратил внимания: привыкли, что язык у рыжего викинга не только без костей, а еще и длиной со стол в доме конунга.

      – Разумно, – старый эриль поднялся, глянул в сторону суши, приложив ладонь ко лбу. – А помнишь того коротышку, Гримгельмира, так рвавшегося сюда, что он через океан поплыл?

      – Помню, как же.

      С полукровкой-великаном они столкнулись, когда гнались за кровным врагом Ивара, Храфном Прямым. Сначала обошлись как с недругом, потом вместе сражались с кровожадными богами расположенной далеко на западе земли, где не знают лошадей, колеса и стали.

      – Интересно, добрался он до родичей? Устроился тут? – Арнвид закашлялся.

      – Сомневаюсь, –