Проигравший выбирает смерть. Сергей Бакшеев

сидишь, бестолковая? – В груди кольнуло, голос сорвался и перешел в недовольный хрип: – По-езд!

      – Так я же тебя бужу! – Старушка одной рукой подхватила сумку, другой поддержала мужа: – Пойдем, Вася.

      – Иду, – хрипел недовольный старик. – Вагон какой?

      – Одиннадцатый.

      – Сам знаю! – грубо огорошил Василий Николаевич.

      Елизавета Кондратьевна промолчала. За долгие годы она успела усвоить: когда мужу плохо, он волнуется и кипятится больше обычного. Надо стерпеть.

      На перрон, устало постукивая колесами, выкатывалась зеленая вереница вагонов с тусклым светом в окнах. Колесные тележки звучно вжикнули, кулаки сцепок звякнули, ткнувшись друг в друга, поезд сжался и остановился.

      – Вот наш вагон, – старик семенил к раскрытой двери, где грозно возвышался проводник. – Лиз, доставай билеты.

      – Чего? – проводник ковырнул ногтем меж зубами, посмотрел на палец и звучно сплюнул.

      – У нас билеты в ваш вагон.

      – Какие, к чертям, билеты! Мест нет, все занято! Вали отсюда, – повышая голос, гудел проводник.

      Снизу старику казалось, что пухлые щеки проводника торчат сразу над большим животом.

      – Вот, посмотрите! – Василий Николаевич тыкал пальцем в розовые полоски билетов.

      – Ничего не знаю! Мест нет, иди разбирайся в кассу. Что они там, с ума посходили? Иди, иди!

      Проводник повернулся, намереваясь прикрыть дверь. За спиной в тамбуре курил пассажир в костюме.

      – Вы бы хоть в вагон их пустили, – прищурившись, сказал пассажир. – Люди пожилые.

      – Еще мне указывать! Раскурились тут, – умерил пыл проводник, оценивая солидный вид пассажира. Обернулся, посмотрел на кольчугу из медалей на груди старика и протянул руку: – Чего там у тебя?

      Василий Николаевич с готовностью подал билеты.

      – Им бумажку напечатать, – пара пустяков. Бумажка не диван, на ней не выспишься! Мой вагон вписали. Он что, безразмерный? – бурчал проводник, разглядывая билеты. – Проходите, но предупреждаю, мест нет! Будете всю дорогу в коридоре куковать!

      Елизавета Кондратьевна, пугливо рассыпаясь в благодарностях, полезла в вагон. Василий Николаевич с выхваченной у жены сумкой поднимался тяжело. Плюхнувшись на откидное сиденье в узком коридоре, он дрожащей рукой вынул две таблетки и положил под язык. Седая голова с закрытыми глазами запрокинулась на стенку тронувшегося вагона.

      – Надо было в плацкартный брать, – тихо говорила старушка. – Там мест больше и люди добрее.

      – Ничего, Лизонька, ничего. – Старик приоткрыл глаза, но его лицо еще сохраняло матовую бледность. – Сейчас я пойду к бригадиру поезда и все улажу. Если здесь мест нет, пусть в другом вагоне дают. Обязаны.

      Он встал и постучал в дверь к проводнику. Тот приоткрыл. Жующая физиономия пыталась заслонить столик с бутылкой.

      – Чего еще? До Кзыл-Орды мест не будет!

      – В каком вагоне у вас находится бригадир? – сухо поинтересовался Василий Николаевич.

      – Не