Посланник смерти. Александр Косарев

эшелон? – предложил один из них. – Там некоторые платформы едва-едва наполовину загружены.

      – Фи, – присвистнул бригадир, – так он когда еще сформируется!

      – К утру должен отправиться, – ответил тот. – С керамического комбината полчаса назад звонили, обещали оставшуюся плитку подвезти еще до десяти.

      – Ну, если так, – бригадир почесал затылок и повернулся к нам. – Поедете на закрытой платформе с плиткой?

      Мы переглянулись и кивнули головами:

      – Поедем, конечно, – сказал я. – Вы только погрузите нас туда поскорее.

      – Тогда сейчас все устроим. Дохлый, – гаркнул он, – на кран давай! Степан, Костя, быстро стропите машину! Толян, вызывай маневровщиков!

      Все сразу же засуетились и забегали. Мы же, не желая подвергать опасности наши мешки и сумки, поспешили оттащить их в сторону, тем более что в это время начали подъезжать груженные шифером грузовики и народу на погрузочной площадке резко прибавилось. Погрузка пресловутой плитки и нашей машины в придачу закончилась далеко за полночь. Когда мы с Михаилом наконец-то взобрались на подготовленную к отправлению платформу, часы показывали без двадцати минут три. По простоте душевной мы подумали, что прямо сейчас эшелон и отправится, но не тут-то было. Нас еще примерно час катали туда-сюда по станции, с грохотом и лязгом состыковывая с другими платформами, вагонами и цистернами. О том, чтобы отдохнуть после столь напряженного дня, не могло быть и речи. Наконец наступила относительная тишина, и мы догадались, что состав сформирован и нас скоро отправят. Мы распаковали лодку и надули ее днище. В результате у нас получился матрас, на который мы моментально и завалились. Накрылись мы развернутой палаткой. Уже перед рассветом вдалеке протяжно свистнул тепловоз, и эшелон со скрежетом тронулся в путь.

      «Ну, слава тебе Господи, свершилось, – подумал я в этот момент. – Надеюсь, скоро будем дома».

      Дальнейшие мои мысли спутались, и, сраженный усталостью, я крепко уснул. Мы никак не ожидали, что товарный поезд, на который мы с такими приключениями погрузились, будет тащиться до Москвы почти трое суток, но именно так и произошло. Что во всем этом было самое неприятное, так это то, что погода к утру испортилась и два последующих дня непрерывно лил мелкий, противный дождь. Поскольку укрыться нам было негде, пришлось установить на платформе палатку.

      Когда эшелон пересек наконец Московскую кольцевую автодорогу и мы поняли, что наши мытарства подходят к концу, радости нашей не было предела. Мы выскочили из нашей отсыревшей конуры и принялись отплясывать безумный танец «вконец ошалевших путешественников», пересекших как минимум Тихий океан и завидевших родную гавань. Уже не обращая ни малейшего внимания на сыпавшую с неба морось, мы скакали по мокрым доскам платформы, издавая дикие вопли. Угомонившись, мы распихали наше имущество по рюкзакам и сумкам. Наконец заскрипели тормоза, зашипел выпускаемый из тормозов сжатый воздух и состав замер. Мы недоуменно осмотрелись вокруг.

      – Куда же нас