Проверка верности. Джоржетт Хейер

пожелав ей счастья. Мистер Херон уже имел честь свести знакомство с лордом Рулом на званом вечере для избранных, устроенном на Саут-стрит, и его светлость снизошел до того, что отвел молодого человека в сторонку, дабы побеседовать с ним о его будущем. Мистер Херон без колебаний заявил, что граф – добрейшей души человек, и воздержался от дальнейших комментариев по поводу его репутации или весьма зрелого возраста. Элизабет, которой тоже пришлось собраться с духом и предстать перед своим бывшим женихом, обнаружила, что не так страшен черт, как его малюют. Милорд поцеловал ей руку и, отпуская ее, произнес, изящно растягивая слова:

      – Могу я надеяться, мисс Уинвуд, что отныне перестал быть людоедом?

      Элизабет вспыхнула и опустила голову.

      – О Хорри! – вздохнула она, и по губам ее скользнула улыбка. – Право же, милорд, вы никогда им не были.

      – Но я должен извиниться перед вами, мадемуазель, – торжественно молвил он, – за то, что готов был сделать вас «ужасно несчастной».

      – Если уж мы заговорили об извинениях, сэр… Вы, кто был сама доброта! – Она подняла глаза и попыталась поблагодарить его за все, что он собирался сделать для мистера Херона.

      Очевидно, он решил, что дело не стоит благодарности, и отмел ее с ленивой насмешкой, так что девушка почему-то не могла продолжать далее. Он провел в ее обществе еще несколько минут, и она могла без спешки понаблюдать за ним. После чего Элизабет совершенно серьезно сообщила мистеру Херону, что, по ее мнению, Хорри может быть с ним вполне счастлива.

      – Хорри уже счастлива, – коротко рассмеявшись, заявил мистер Херон.

      – О да, но, видишь ли, дорогой, Хорри совсем еще ребенок. И, не стану скрывать, мне за нее тревожно. Лорд Рул далеко не мальчик. – Она озабоченно нахмурилась. – А Хорри вытворяет такие ужасные вещи! Ах, если бы только он был нежен с нею и терпелив!

      – Любовь моя, – с мягкой улыбкой отозвался мистер Херон, – не думаю, что тебе есть о чем волноваться. Его светлость – воплощенная нежность, и я не сомневаюсь, что и терпения у него вдоволь.

      – Воплощенная нежность, – повторила она. – Безусловно, и все-таки… знаешь, Эдвард, иногда мне кажется, что я боюсь его. У него есть странная манера так сжимать губы – очень редко, правда, – при этом лицо его теряет… как бы точнее выразиться… всякую подвижность, что ему совершенно несвойственно. Ах, если бы только он полюбил Хорри!

      Но более никто, за исключением мисс Уинвуд, не предавался подобным размышлениям, и меньше всего – леди Уинвуд, купавшаяся в зависти всех своих знакомых. Ее спешили поздравить, потому что признавали ее триумф заслуженным. Даже мистер Уолпол, остановившийся в это время на Арлингтон-стрит, нанес ей утренний визит в надежде разузнать кое-какие подробности. На лице у мистера Уолпола играла одобрительная улыбка, хотя в глубине души он сожалел о том, что его крестница выходит замуж за тори[17]. Но, несмотря на то

17

Член консервативной партии Англии.