Посчитай до десяти. Карен Роуз

Я уже с ним работала. Хороший парень.

      Не успел Рид вставить хоть слово, как она уже пошла по боковому коридору, жестом пригласив его следовать за собой. «Еще и психолог, – успел подумать лейтенант. – Только его не хватало!»

      Весь центр конференц-зала занимал большой стол. Сам Спиннелли сидел во главе стола в окружении Джека Ангера из ГОМП и Сэма Баррингтона из судмедэкспертизы. Рядом с Джеком сидел какой-то пожилой мужчина. Наверное, это и был психолог.

      Спиннелли окинул их внимательным взглядом и поморщился.

      – Вы хоть иногда спите?

      – Не часто, – призналась Митчелл и тепло улыбнулась психологу. – Привет, Майлз. Спасибо, что пришел. Знакомься: лейтенант Рид Соллидей из ОРПП. Рид, а это доктор Майлз Вестфален.

      Рид пожал ему руку, стараясь придать себе невозмутимый вид. Он ненавидел большинство психологов. Ненавидел то, как они пытаются прочитать мысли собеседника. То, как они буквально все ставят под вопрос. Но больше всего его бесило то, как они объясняют склонность к совершению зла тяжелым детством. Он готов был держать пари, что еще до того, как совещание подойдет к концу, Вестфален превратит злобного поджигателя в бедную овечку, не имевшую отца и вынужденную жить с властной матерью.

      Вестфален откинулся на спинку кресла. Похоже, ситуация его несколько забавляла.

      – Лейтенант Соллидей, рад встрече с вами. Но не волнуйтесь, я не стану читать ваши мысли. По крайней мере, не раньше чем выпью первую чашку кофе.

      На лице Рида заходили желваки. Митчелл села рядом с Вестфаленом и примирительно сказала:

      – Оставь его, Майлз. У него была тяжелая ночь. У нас обоих. Сядь, Соллидей. Пожалуйста. – Она перевела взгляд на Баррингтона. – Вы все успели проверить?

      – Я провел только поверхностный осмотр, – ответил Баррингтон, пока Рид усаживался рядом с Митчелл. – Но готов держать пари, что обнаружу на теле еще кое-что, помимо бензина. Ожоги гораздо глубже. В данном случае огонь горел дольше, по крайней мере на жертве.

      – Поговорим о жертве, – перебил его Спиннелли. – Кто она?

      – Пенелопа Хилл, возраст сорок семь лет, – ответила вместо него Митчелл. – Двадцать пять лет проработала в Отделе социального обеспечения. – Она с такой силой выдохнула, что сдула челку в сторону. – Вчера вечером она устроила вечеринку по поводу выхода на пенсию. Сегодня утром я поговорила со своим старым другом в Отделе социального обеспечения. Хилл все уважали и любили. Несколько раз о ней писали в газете, отмечая ее заслуги в деле социального обеспечения.

      – Фраза «ее все любили» бывает достаточно относительной, – отметил Вестфален. – Коллеги – вполне возможно.

      – А родители, у которых она забрала детей? – продолжила Митчелл мысль Вестфалена. – Вряд ли они отозвались бы о ней как о всеобщей любимице. Я уже думала об этом, Майлз.

      – Дочь полицейского и социальный работник… – задумчиво произнес Спиннелли. – Есть какая-нибудь связь?

      Миа покачала