Свинец. Зульфикар Мусаков

Хочешь говорить о себе, говори. Я буду тебя внимательно слушать. Впрочем, ты можешь этого не делать.

      – Но это не… Это несправедливо, нечестно. Я тебе значит о себе всё, а ты ничего?!

      – Ничего. Давай выпьем еще по одной и лучше отдохнем.

      Я долго раздумывал, пить мне с ним дальше или обидеться.

      Я выпил. Затем обиделся. А потом и вовсе отвернулся к окну.

      Узбек как узбек. Я никогда не был в Узбекистане. Вообще никогда не был в Средней Азии. И не хотел. Короче, не питаю я ни любви, ни ненависти к азиатам. А сейчас и подавно, потому как рядом летит узбек, прочитавший мою книгу и не желающий пока со мной говорить! И так всю Москву заполонили, хотя дворники из них отличные – работают на совесть. Но вот этот Абдулла изъявил желание только слушать меня! Слушатель хренов!

      О узбеках я знаю только то, что знает среднестатистический россиянин, а именно: столица Узбекистана – Ташкент, что летом у них там очень сильная жара, и у них, узбеков, очень сильный президент, с чем их и поздравляю – это без шуток (а кому нужны слабые президенты?) Ну, еще хлопок и самый вкусный в мире плов, и самые вкусные дыни и фрукты…

      Век живи – век учись. Сейчас, на высоте одиннадцати тысяч метров рядом мной сидел узбек, первый узбек в моей жизни, который практически без акцента говорил на русском, да ещё читавший мою повесть и готовый выслушать меня!

      Вместе с хмелем обида моя постепенно стала проходить… Хрен с ним, пусть не говорит, мне ведь сейчас нужны были в первую очередь уши!

      – Хорошо, я тебе расскажу об Алешке и Анне, а ты потом подумаешь, рассказывать о себе или нет, азиатская твоя душа!

      – Рассказывай! Я с детства люблю слушать.

      Я с благодарностью посмотрел на моего узбека, для счастья, оказывается, надо так мало!

      СИРОТИН

      Для разогрева я стал рассказывать ему про Алешку. Почему о нём, а не о себе? Лучше об Алешке… Передавать точную стенограмму монолога в лоскуты пьяного мужчинки бы делом жестоким по отношению к читателю, посему я эти рассказы слегка причесал на трезвую голову, хотя суть осталась та же. Это – самое главное. Хотя, что этому узбеку мой Алешка и Анна?

      Через двадцать пять лет после нашего дождливого расставания в Шереметьево почти всё вышло так, как говорила Анна. Сегодня сеть русских ресторанов «Алекс Николсон» раскидана от Аляски до границы с Мексикой. Алекс Николсон – отец трёх, баскетбольного роста, сыновей и кучи внуков, чего ему еще надо для счастливой старости?! Рак легких? Ну, слава богу, что не толстой кишки, и вообще, это же не мгновенный инсульт с конвульсиями и пеной изо рта, или чего хуже, автокатастрофа, с размазанными на скоростном шоссе мозгами. Пусть меня бог простит, но все путем: ты, дорогой мой Алешка, медленно, в присутствии батюшки православной церкви Нью – Джерси отца Майкла, успеешь исповедаться. Только чур! Наши с тобой студенческие забавы с Клавой и Надечкой из МГУ не упоминать! Потом ты спокойно отдашь богу душу в окружении плачущей Анны, детей, внуков, а тут еще на десерт твой бывший однокашник подоспеет…

      А что рассказывать товарищу Сиротину о своей жизни? Так, трава московская, перекати – поле с ареалом передвижений внутри МКАД.