Свинец. Зульфикар Мусаков

в самолете авиакомпании «Америкен эйрлайнс»!

      Меня стало распирать от гордости и любопытства.

      – Читали?

      – Да. Когда в Москву летел.

      – Ну и как?

      Попутчик пожал плечами: – Хорошая книга… Хотя…

      Но…(тут мой попутчик предупредительно показал ладонь) спорить я не буду.

      – А откуда вы летели?

      – Из Якутска. Я там работаю.

      – Из Якутска? Но сами явно не якут. Я учился с якутом. Вот эту книжку выпустило издательство, которой ведал мой сокурсник Рома Итыгилов.

      – Я не якут. Я узбек.

      Я расхохотался: – Охренеть! Я бы также удивился, если бы летел якут из Узбекистана.

      – Бывает.

      Мой собеседник стал смотреть в иллюминатор, давая тем самым понять, что, мол, выпили, поговорили, и хватит, отдыхай мужик, не до тебя мне сейчас…

      А я человек ненавязчивый, понял, не дурак, и тоже отвернулся к стеклу, ну летит человек по своим делам, выпил с тобой ради приличия… Ну, прочитал случайно твою книгу, сказал, что хорошая, и за это ему спасибо. Нет, тебе Сиротин, пьяной твоей роже, надо в салоне первого класса авиакомпании «Америкен эйрлайнс», читательскую конференцию устроить!

      Я выпил еще рюмашку и постарался думать о предстоящей встрече с Алешкой и Анной. Но, блин, ничего не получалось! Потому что этот странный узбек, сидел в метре от меня, от автора книги, которую он прочитал, и не задавал мне никаких вопросов!!! Это было похоже на пытку. Ну и черт с ним… Может, он и не читал её. Хотя… Нет, читал, сволочь, а теперь издевается. В эту минуту я его просто возненавидел. Принял еще рюмашку… Вот этого бы не надо было делать – меня окончательно развезло. Тормозные колодки хорошего поведения стерлись до неприличия. До сих пор стыдно. Хотя как знать, может быть, именно эта, пятая рюмка позволила мне ближе познакомиться с этим узбеком.

      Я вдруг громко сказал на весь салон: – … твою мать, что за жизнь?! Ау!!!

      Ко мне со своей резиновой улыбкой подошла стюардесса, мол, чего хотите?

      Пожилая пара американцев уже мирно дремала, закрыв свои глаза наглазниками, а уши специальными пробочками. Японцы были заняты своими ноутбуками.

      А я продолжал, правда, уже тише:

      – Да это я не тебе, кукла драная! Что ты понимаешь в русской душе?! Иди отсюда, у нас всё о кей!

      Стюардесса, не меняя своего отлитого в пресс-форме пластикового лица, ушла к себе. А меня уже несло:

      – Шесть с половиной миллиардов людей живут, пьют, жрут, совокупляются, не осознавая своей чудовищной разобщенности, своего страшного одиночества! Не глобального потепления надо бояться, господа, а глобального отчуждения!

      Я совсем охамел и уже впрямую обратился к Абдулле:

      – Вот ты, узбек, наглая твоя морда, пьешь водку, смачно закусываешь и тебе абсолютно по барабану, что творится в эти минуты в душе русского человека!

      Крошечная изба-типография в Якутске выпустила вот такусеньким малым тиражом мою повесть, в которую я вложил, может быть, всю свою, пусть грешную, но мою, мою, понимаешь, Игоря Сиротина, жизнь! И я, этот писатель, сижу рядом с тобой, на первый взгляд, интеллигентным человеком! А может быть именно ты – единственный и последний