Любовь не терпит отлагательств. Светлана Никитина

спасибо, мы вошли. Что ты там устроила? Такая суматоха!

      – Да я замок в Риткиной комнате подожгла, – хихикнула Маринка, имея в виду свою заклятую соперницу и задаваку Маргариту Котову. – Так что можешь даже не считать себя моей должницей! Мне это было в радость!

      Я тоже засмеялась.

      – Ладно, пока! Увидимся завтра! – завершила она разговор. – Не жди меня! Буду утром, не раньше!

      Я бросила взгляд на сидящего на моей кровати молодого мужчину с красивым – при ближайшем рассмотрении – лицом и, вздохнув, принялась вынимать из ящика стола бинт, вату, йод, зеленку – все, что было. Затем положила все это на тумбочку у кровати, из косметички изъяла пинцет.

      – Ну что, готов? – деловито спросила я у неожиданного визитера, который с интересом наблюдал за всеми моими движениями.

      Я скинула легкий весенний плащ и повесила на вешалку. Переобула тапочки, затем вымыла руки под допотопным краном у двери – единственное и даже эксклюзивное удобство в нашей комнатушке, переделанной из какой-то подсобки, наверное. Душ, туалет, кухня – располагались в конце коридора, и кроме нас с Мариной никто не мог похвастаться даже краном в комнате.

      Я приставила к кровати деревянный стул – прямо напротив потерпевшего. Лишь сев и взглянув в неправдоподобно красивое мужское лицо, я внутренне призналась себе, что за всей этой суетой и быстротой моих движений скрывается подспудно разрывающее меня сомнение: зачем я вообще его сюда привела, зачем ввязалась?!

      – Готовься, – сухо сказала я, но мои глаза явственно выдавали мой страх перед предстоящей операцией.

      Я открыла пузырек перекиси водорода и опустила в него пинцет.

      – Кстати о незнакомцах, – сказал мой «пациент», словно продолжая прерванный разговор, и принялся снимать куртку, орудуя одной рукой. – Меня Андрей зовут.

      – Ну да… Ира, – словно очнувшись, ответила я.

      Глядя, как он изворачивается, не двигая правой рукой, я стала ему помогать.

      – Вообще-то, дело не только в боли, – словно оправдываясь за эту мою помощь, произнес он. – Пуля как-то попала, возможно в сустав, и не пускает плечо. И пошевелить не могу…

      – Ничего, – ответила я. – Сейчас устраним главную неприятность, и ты снова побежишь к своим ребятам. Подремонтируем, так сказать. Рубашку…

      Андрей начал расстегивать пуговицы на рубашке. Я же не могла оторвать взгляда от насквозь пропитанного кровью рукава… пока он не снял рубашку со здорового плеча. Тут уж я приклеилась глазами к его идеально накачанным мышцам на груди и руках, прессу, и не могла оторваться, пока он не поднял на меня глаза, и я свои стыдливо опустила долу. В мгновение взяв себя в руки, я стала аккуратно стаскивать рукав, стараясь не задевать обнажавшиеся раны – одна и впрямь в плечевом суставе, вторая в трицепсе.

      – Держи, и свети на раны, – я вложила в его здоровую руку карманный фонарик.

      Тусклая лампочка под потолком только сгущала тени, а не рассеивала их.

      – Ты это сделаешь? – удивленно приподнял одну бровь Андрей.

      – Ну да. Тебе