Любовь не терпит отлагательств. Светлана Никитина

жасмина, я заметила, как на правом плече его весенней куртки блеснула кровь. Он, скривившись от боли, потянулся травмированной рукой к бутылке.

      – Я помогу, – вызвалась я и поднесла горлышко бутылки к его губам.

      В считанные мгновения он осушил ее и задышал гораздо свободнее:

      – Спасибо.

      – Что случилось? – почти требовательно спросила я.

      – Небольшой инцидент, – сказал он, посмотрев, наконец, на меня осознанным взглядом. – Нарвался в одиночку на своих недоброжелателей. Один против пяти вооруженных парней – неравный бой, не находите?

      – Вас подрезали?! – ахнула я.

      – Если бы не удалось убежать, убили бы наверняка… – словно что-то прикидывая в уме, произнес он.

      – Убили бы?!

      – Совершенно верно. У меня в правой руке две пули. Я потерял уже немало крови, поэтому выбился из сил. Даже не понял, как здесь оказался… А я, кстати, где?

      – Это студгородок, – пояснила я, глядя на него широко распахнутыми глазами. – Вам срочно нужна помощь врача…

      Парень сел.

      – Нельзя мне к врачам. Меня быстро найдут в больнице. И добьют. Мне сначала надо связаться со своими ребятами, а пока нельзя никуда высовываться.

      – Но… У вас же ранение… – пробормотала я, лишь где-то в самой глубине подсознания удивляясь тому, что среди бела дня в центре Ростова вообще могли стрелять.

      – Точно. И поэтому мне очень повезло, что меня нашла именно ты. Думаю, у тебя как у любой девушке, в сумочке непременно найдется зеркальце и маникюрные ножнички… или щипчики для бровей – тоже сойдут. Я сам вытащу пули.

      Меня пробрала дрожь от воображения подобной картины.

      – Еще было бы неплохо чем-нибудь перевязать… – продолжал он.

      – Вообще-то, нет, – я даже слегка сконфузилась от того, что в моей сумке нет обычных для всех девушек предметов, в том числе зеркала, поскольку смотреться в него и подправлять макияж мне совершенно некогда. – Не ношу с собой подобных вещей. Но у меня все есть в комнате. И бинты тоже есть… Только здесь мы ничего не увидим.

      – Верно. Но не садиться же на лавочке под фонарем с таким занятием…

      – Угу, – задумчиво протянула я. – Ладно, я тебе помогу, – решительно сказала я, тоже переходя на «ты».

      С чего я решила ему помогать, я и сама не знала. Что я о нем знаю? Ничего, кроме того, что он как-то связан с «криминальными» личностями. Недоброжелатели у него, видите ли, есть! И к чему мне эти проблемы? Черт его знает! Но раз сказала «А», говори и «Б»! Взялась помогать – помогай до конца.

      – Давай проведу тебя в общагу. Избавишься от пуль, и можешь быть свободен.

      – А сможешь?

      Я достала телефон и набрала номер Маринки.

      – Да? – весело промурлыкала она в трубку.

      – Мариш, ты еще в общаге?

      – Да, но уже обуваюсь. Сейчас уйду. Меня уже девчонки ждут. А что? Неужели надумала присоединиться?

      – Уж этого ты от меня, наверное, никогда не дождешься, – нервно улыбнулась я. – Но мне нужна твоя помощь. Можешь очистить вход ненадолго?