Настройщик власти. Сергей Бакшеев

Абрамович мгновенно сопоставил выгоду с затратами и решил не упускать редкую возможность. Знакомство с прославленной балериной – верный путь в круг московской элиты.

      – Не беспокойтесь, Майя. Я починю «вольво» и верну вам в лучшем виде.

      – И сколько будет стоить…

      – Дружба бесценна, – галантно заявил кавалер. – Дайте ключи.

      Воланская мило улыбнулась, роняя ключи на брелке в ладонь Сосновского.

      – Ваше вдохновение мне выгодно.

      Балерина зашла в подъезд. Логичный ум ученого зацепила строгая последовательность: вдохновение – выгода! Тайный концерт-вдохновение наполнил его эмоциональной энергией. На что ее употребить? Научные изыскания?

      Борис Абрамович подбросил ключи от «вольво» и сжал их в ладони. К черту науку! Жизнь меняется, вокруг столько новых возможностей. Он видел на концерте успешных людей, у многих западные автомобили, а если отечественная «волга», то черная и с персональным водителем. Это творческая элита страны. У них положение, связи, возможности, а главное деньги!

      – Я войду в их круг, – убедил себя Сосновский. И сразу поправил: – Я превзойду их!

      Он проехал по улице Горького мимо гостиницы «Интурист». У порога отеля дежурила длинная иномарка, в уютных номерах спали обладатели заветной и недоступной валюты. Раньше доктор наук гордился своей должностью, квартирой, новой «волгой», а сейчас ему стало обидно. И должность невысокая, и квартира не в центре. Даже цвет у его машины ни черный, ни белый, а никакой – серый.

      ORT. Как там в пословице? Настойчивость – это искусство. Неточный перевод. Настойчивость – это упорство. Упорство – это проявление воли. А воля – это сила духа! Только мальчики и спортсмены меряются физической силой, взрослые побеждают силой духа.

      Глава 5

      Утром Санат Шуман собрал чемодан, спустился в вестибюль гостиницы «Интурист» и сдал ключ от номера. Под козырьком главного входа за рулем черного «мерседеса» с посольскими номерами органиста и настройщика ждал атташе по культуре немецкого посольства.

      – Где Фоглер? – насторожился Хартман.

      – Генрих задерживается, – не поднимая глаз ответил Санат и сел рядом с водителем.

      – Опять?! – вскипел дипломат. – Ох, доиграется!

      Оба были в курсе, что Генрих всегда снимает в Москве проституток, но только Санат знал в деталях, как жестоко он с ними обращается. Для тонкого слуха Шумана не было секретом, что происходит в соседнем номере. На этот раз Фоглер не только придушил связанную женщину с кляпом во рту, но вошел в раж и зверски избил ее.

      – Генрих заплатил триста марок. Девушка обещала молчать, – сообщил Санат.

      Появился заспанный Фоглер, бросил чемодан в багажник, плюхнулся на заднее сиденье. В салоне пахнуло перегаром. Хартман с каменным лицом упрекнул настройщика:

      – Генрих, держи себя в руках. Ты находишься в коммунистической стране.

      – Она шлюха! Я заплатил.

      – Ты здесь с другой целью. Второстепенное не должно вредить главному!

      – Никто