Настройщик власти. Сергей Бакшеев

и десятой доли его подлинного размера. За фасадом в специальной органной камере расположены тысячи труб различной формы и длины. Диапазон звучания орга́на безразмерен: от инфразвука до ультразвука, от фортиссимо – очень громко, до пианиссимо – очень тихо.

      Марк пробрался в недра орга́на – помещение относительно большое, но очень тесное. На трех этажах располагались почти восемь тысяч труб: металлических и деревянных, открытых и закрытых, полых и с язычками. Размер самых больших труб был вчетверо выше мальчика, а диаметр таков, что он мог бы в них поместиться. В самые маленькие трубы он мог просунуть разве что пальчик. Марк прикасался к трубам и представлял, как они звучат на обычном концерте и как будут звучать сегодня.

      А вот и настройщик – тот самый Генрих Фоглер, который чуть не проткнул ему горло в Пассау.

      Марк навсегда запомнил инструмент настройщика, которым ему угрожали – штиммхорн! С одной стороны острый как пика, с другой – воронкообразный. Пятилетний Марк жутко боялся штиммхорна, не иначе им черти пытают грешников в аду. Но сейчас ему семь, он ходит в школу и хотел бы иметь такую штучку в портфеле для отпугивания задир. Надо будет попросить родителей о необычном подарке. Они поощряют его интерес к музыке, не откажут.

      Марк хоть и боялся Генриха, но надеялся на удачу. Он изучил московский орга́н и знал, где спрятаться. Протиснулся, сжался – и всё, его не видно! И он не видит настройщика, но слышит, что и как тот меняет. Настройщик, жуя миндаль, методично обходил ряды труб от высоких регистров к низким и чуть искажал их тембр. Братья Фоглер держат в тайне свои секреты. Они не импровизируют, а действуют по системе, которую постепенно изучал любопытный Марк.

      Настройка орга́на закончена. Фоглер бросил последний орешек в рот и покинул помещение. Выключил свет и запер дверь. Марк оказался в ловушке!

      Но темнота мальчика не испугала. Он уже попадал в подобную западню. По тесному помещению можно двигаться на ощупь, а лучше услышать препятствие по отраженному звуку.

      Касаясь ногтями труб, Марк выбрался из темноты и присел на ступень лестницы. Здесь он прослушает выступление отца. Так уже бывало. Во время выступления ножными педалями отец откроет створки, и свет концертного зала проникнет в камеру. Внутри орга́на другое звучание, неполноценное. Марк не получит того воздействия от музыки, о котором упоминал отец. Зато он сделал еще один шаг к постижению тайной системы семьи Фоглер.

      После концерта Генрих Фоглер сразу же вернется сюда, чтобы расстроить инструмент и сохранить фамильные секреты. Тогда Марк и выскользнет из ловушки.

      А пока Марк переключил слух на происходящее за декоративными решетками акустической камеры. Концертный зал заполняли слушатели. Их молчаливым кивком встречал Андреас Хартман.

      И вот в звенящей тишине на сцену в длинной мантии вышел отец, похожий на волшебника. И началось волшебство! Зазвучал вальс – одна из четырех магических мелодий, которые отец исполняет на этом инструменте. Мелодии разные, но с одинаковым