Настройщик власти. Сергей Бакшеев

Только талант, обладающий волей, добивается благополучия, почитания и успеха. Как Ломоносов. Неизвестный юноша пришел в столицу из глуши, продемонстрировал вдохновение, проявил волю и добился славы.

      Вдохновение – ключ к созиданию. Воля – ключ к победе. Победе над конкурентами, ведь таланты тоже конкурируют друг с другом. Хлебные места достаются не всем. Теперь понятно почему на закрытый концерт попадают лишь избранные. Горстка элиты.

      Сосновский вцепился в руку балерины. Его глаза горели желанием.

      – Я хочу на этот концерт. Мне очень надо. Продайте пропуск.

      – Но этот как-то… – балерина замялась.

      – Вы же открытку получили бесплатно. От Хартмана?

      – Да.

      – А я дам вам деньги. Деньги на постановку балета.

      – Балет, – горько усмехнулась балерина.

      На ее лице и шее прорезалась сетка морщин. Она вдруг стала выглядеть на свой возраст: уставшей и изможденной. Грустные глаза говорили, что лучшие годы, годы успеха и триумфа безвозвратно канули в прошлое.

      Сосновский понял ее настроение.

      – К черту балет! Что вам надо? Что нужно сейчас? Подумайте, Майя.

      – У меня есть сбережения. Немалые, но в рублях. А я планирую уехать, у меня в Мюнхене квартира. – Глаза балерины забегали, она понизила голос: – Вот если вы поможете обменять рубли на валюту. Безопасно и по выгодному курсу…

      Сосновский знал, что даже самым известным людям страны при поездке за границу государство меняет весьма скромные суммы. Свободная продажа валюты в стране запрещена. Однако новое время предоставило новые возможности. Не всем, а самым амбициозным и умеющим убеждать. БАСу было свойственно и то и другое.

      – Устрою! Буквально завтра. Моя охрана обеспечит вашу безопасность.

      – Ну что же. – Воланская приподняла открытку и заглянула в глаза Сосновскому. – Завтра в одиннадцать вы заедете за мной. Договорились?

      Бизнесмен галантно клюнул подбородком, поцеловал женскую руку и выхватил заветный пропуск.

      В церкви его встретил Андреас Хартман. Дипломат удивился, у Сосновского тоже были нелицеприятные вопросы, но оба промолчали. Тишина важнее, таковы правила. Борис Абрамович молчаливым кивком головы приветствовал знакомых и занял место среди горстки избранных. Его план сработал. Удача подстегнула и без того огромное желание вожделеть и внимать новой музыке.

      Музыка и правда оказалась другой. Звучала соната. Одна из трех, написанных непризнанным гением для второй ступени секретной Пирамиды Власти. Концерт длился час, вдвое больше, чем первая ступень. После концерта пораженный магической музыкой Сосновский пребывал в трансе дольше других.

      Гости сидели на центральных скамьях главного нефа церкви, а на боковом балконе как обычно лежал на скамье Марк. Мальчик делал вид, что спит, пока работает папа. На самом деле он сначала подслушивал работу Генриха Фоглера, а потом отмечал, как действия настройщика повлияли на звучание труб.

      Сосновский, получивший инъекцию Воли, вцепился в Хартмана и требовал регулярных приглашений