Корсет. Лора Перселл

преодолеть его, я выдыхала, потому что дальше меня уже никто бы не тронул.

      Обычно у меня это получалось.

      Но не в тот день.

      Розалинда уже поджидала меня там, прячась в тени. Увидев ее, я споткнулась и остановилась возле фонаря. Капор скрывал ее светлые волосы, а лицо под ним было жестким.

      – Баттэрхэм!

      Мне всегда нравилась моя фамилия, но она произносила ее своим похожим на розовый бутон ротиком так, словно это какое-то грязное слово.

      В мерцающем свете уличного фонаря я разглядела за ней других девочек из пансионата.

      – Пропустите меня! – взмолилась я.

      – Ты босячка, Баттэрхэм, ты должна выполнять приказания, а не раздавать их!

      В сумерках Розалинда казалась еще красивее, но это была какая-то устрашающая, дьявольская красота.

      – Пропустите!

      – Разве я тебе мешаю?

      Ее грациозная фигурка не перегораживала проход полностью. Но за ней стояли остальные девочки, чьи глаза сверкали в темноте, как глаза крыс. Мне предстояло пробежать сквозь строй. Решусь ли я?

      Я рванулась вперед в надежде пробиться между девочками, но Розалинда поймала меня, крепко схватив за талию.

      – Неуклюжая, слабосильная! Я бы не взяла тебя в прислуги. И как ты будешь зарабатывать себе на пропитание?

      Девочки сгрудились вокруг, плотно обступив нас.

      Кто-то ударил меня по носу так сильно, что больно стало даже в горле.

      Розалинда была права: тогда я не была сильной. Не могла выкрикнуть ей в лицо все то, что вертелось на языке. И уж тем более не могла вырваться из ее цепких рук.

      Чьи-то руки дергали за лиф моего платья, я слышала, как рвется ткань.

      – Ты не леди! Такая одежда не для тебя! Твое место в сточной канаве! Ты тварь, крыса вонючая!

      Остальные девочки одобрительно загалдели. Сквозь дыры порванного платья сквозил студеный воздух, холодя тело.

      – Вы только посмотрите! – с усмешкой бросила она девочкам. – Какая изящная шнуровочка! И как туго затянута! Она еще и модница у нас! У тебя никогда не получится благородный силуэт, Баттэрхэм! Для этого корсет должен быть с другими косточками. – Она все дергала за завязки на моей талии. – Вы только посмотрите на это! Дешевка! Это что, тростник? Или гусиные перья?

      Я собрала всю свою волю в кулак и плюнула ей прямо в лицо.

      В следующий момент я уже лежала на земле. Она повалила меня, и я довольно сильно ударилась щекой о мостовую. Не успела опомниться, как она уже поставила мне на грудь ногу, обутую в изящный сапожок с каблучком. Адская боль пронзила ребра.

      – Видишь? Слабоват твой корсет!

      Девочки сгрудились надо мной, отбрасывая зловещие тени. Вокруг вырос лес черных ног.

      – Тростниковые косточки не годятся для корсета. Как думаешь, их легко сломать?

      И все же ей пришлось попыхтеть дольше, чем она думала.

* * *

      Когда я наконец поднялась и потащилась к дому, стало уже совсем темно и улицы опустели: ушли с рыночной площади