Иномирянка. Любовь величиною в вечность. Анна Щагина

но понял, что стал другим. Я с трудом дождалась окончания его истории.

      Если их всех троих связывала магия, то у меня было только любопытство (я даже представить не могла, как я тогда ошибалась). И как только он замолчал, я спросила:

      – А ты можешь показать что-нибудь из того, что ты знаешь и умеешь?

      Молодого колдуна не потребовалось просить дважды. Несмотря на то, что за окном была солнечная погода и комната была залита светом, вдруг в стало темно, и это было не все. Тело парня как будто поглотила темнота, но на меня смотрели глаза, прозрачные как хрусталь и темно-серые, как воды океана. Взгляд глаз был очень страшный и тяжелый, как в фильмах ужасов, а я была очарована видом. Сердце мое трепетало, и я хотела уже протянуть руку, но услышала глухой голос:

      – Не смей! Сиди и не шевелись!

      Я замерла, трудно было его ослушаться. И вдруг свет снова залил нашу комнату. Ольга и Маринка, как кошки висели на стенах. Та еще была картина! Их лица были искажены ужасом. Я отвела от них взгляд и прошептала:

      – Хочу еще!

      На этот раз он сомневался, но уступил моей просьбе. Подруги с визгом выскочили из комнаты, и все вокруг снова погрузилось во мрак. И снова эти глаза. Как же мне хотелось к нему прикоснуться, а его взгляд словно кричал: «Нельзя!». Третий раз уговорить мне не удалось. Он только сказал мне:

      – Ты не боишься, и это очень странно. Кто ты?

      – Я это я! – улыбнувшись сказала ему, протянув кружку с чаем, и тут его взгляд оцепенело уставился на мою правую руку, потом глаза поднял на меня уже он. Он смотрел на меня так, как будто увидел приведение, но довольно быстро взял себя в руки. Так же быстро попрощался со мной, и больше я никогда о нем не слышала. Но глаза навсегда остались со мной.

      И вот когда я сейчас нахожусь в шаге от смерти, я опять вижу эти глаза. Да я готова умереть ради этих бездонных глаз! По телу разлилась безмятежность и внутреннее спокойствие, я перестала сопротивляться, и в этот момент неведомая сила, которая только что хотела убить, подняла меня из ванны. В себя я пришла уже на диване. Я оторвала голову от подушки и увидела, что завернута в свое большое полотенце. Меня конечно не впечатлило, то, что кто-то меня видел «в чем мать родила». Уже почти десять лет я не могу смотреть на себя без содрогания, а уж людей пугать точно не собираюсь. Когда то давно я очень любила любоваться собой. Я так себе нравилась. Но видимо самолюбование настолько великий грех, что была за него наказана. В тридцать лет мой мир рухнул, я лишилась не только своей красоты, но и самого сокровенного сокровища – малыша. И пока я чувствую эту боль, знаю, что я все еще живу, если это можно так назвать.

      Я высвободилась с трудом из полотенца, схватила сотовый и позвонила Валентине, попросила, чтоб они возвращались, что мне страшно, а еще я ужасно хочу есть. О том, что произошло в ванной, рассказывать не стала. Пока я говорила по телефону, меня не покидало ощущение, что в номере я не одна.