Ляля для босса. Это наша дочь!. Саяна Горская

заходит, – раздаётся из-за спины глубокий и уверенный мужской голос.

      Оборачиваюсь.

      В проёме двери стоит он.

      Станислав Сташевский.

      Высокий, широкоплечий, в идеально сидящем тёмно-сером костюме, но с расстёгнутой верней пуговицей рубашки. Часы на запястье поблёскивают, как маленький маяк, но вовсе не они привлекают мой взгляд.

      Его лицо – резкие черты, холодные тёмные глаза, губы с намёком на насмешливую полуулыбку. Волосы слегка растрёпаны, будто он только что провёл пальцами по прядям.

      Весь его внешний вид будто говорит: «Я могу позволить себе нарушать правила».

      Шикарный, сволочь.

      – Проходите, – в приглашающем галантном жесте он взмахивает рукой.

      С трудом сглатывая ком в горле, подхватываю люльку с Соней и иду в его кабинет…

      Глава 4

      Варя.

      Кабинет Сташевского выглядит так, словно это не место для работы, а командный пункт: огромный стол из чёрного стекла, высокие окна, от вида из которых захватывает дух, и массивное кожаное кресло, в котором, как король, уже сидит сам Станислав Сташевский.

      Его взгляд ледяной, движения размеренные.

      Он молниеносно щёлкает по клавиатуре длинными пальцами, пару секунд всматривается в экран.

      – Итак, вы хотите быть моей ассистенткой?

      – Нет.

      – Нет? – Медленно поднимает взгляд, изгибая густую бровь.

      – Я здесь не для этого.

      – Вы прошли собеседование, выполнили тестовое задание… Зачем же вы явились?

      – У меня есть для вас новость, – ставлю автолюльку прямо на стол Сташевского. – Вот. Это ваша дочь.

      Соня сладко спит. Длинные реснички подрагивают во сне.

      Я ожидаю шока, гнева, хоть какого-то проявления эмоций. Но лицо Сташевского остаётся спокойным, словно я просто принесла чашку кофе.

      Он, кажется, даже не удивлён.

      – И что? – Наконец спрашивает, склонив голову вбок.

      – Как – что? Это ваша дочь… И она… И вы…

      Боже, я готовилась к какой угодно реакции, но точно не к такой!

      Сташевский откидывается на спинку кресла и сцепляет пальцы в замок за головой.

      – Знаете, как вас там… Варвара? Вы представляете, сколько таких, как вы, приходит ко мне ежегодно? Я должен верить каждой?

      – Но я не лгу!

      – Женщины считают меня идиотом. Забывают, что я не просто так заработал свои миллиарды. Они не упали на меня с неба, их не подарили мне на день рождения, не принесли на блюдечке. Они достались мне потому, что у меня есть мозги, которыми я пользуюсь. И именно поэтому, Варвара, я знаю, что это не мой ребёнок. Как и все те дети, которых мне таскали раньше в надежде на мою жалость. Но жалости во мне не ищите, она не входит в список моих добродетелей. К тому же, у меня отличная память на лица. Особенно на лица тех, с кем я сплю. И вас я не помню.

      Его слова отдают каким-то ледяным презрением.

      Гордо поднимаю подбородок выше.

      – Потому что вы со мной и не спали!

      Он приподнимает уголок рта, будто я только что сказала что-то невероятно