Кто приходит первый. Рассказы геолога. Анатолий Иосифович Музис

лога, где песок выходил прямо на поверхность, сделали раскопку и заночевали. Натаскали коряг, разожгли огонь, заварили чай.

      Василий на ночь сооружает особый род охотничьего костра – нодью. Он приносит два толстых сухих бревна и кладет их одно на другое. В верхнее вбивает ветку-крюк, за который бревно поддерживает упругая жердь, чтобы оставалась щель, и зажигает бревна вдоль щели.

      Нодья

      Только мы собрались почаевничать, как где-то невдалеке хрустнула ветка. Треск был такой громкий, что Василий и Ананьев вскочили на ноги и схватили ружья. Мы замерли в ожидании: вот-вот из чащи покажется медведь.

      – Ходит, – шепотом сказал Василий. – Слышно, как травой шуршит.

      – Неужели он пойдет на огонь? – усомнился я.

      – Умный медведь – тот вообще не пойдет за нами, – убежденно ответил Василий. – А если медведь балованный, то пойдет.

      – Будем надеяться, что медведь умный, – сказал Ананьев, опуская ружье.

      Глухой рев прорезал таежную тишину и мы невольно придвинулись подвинулись друг к другу. Рев повторялся на разные голоса и Василий безошибочно определил:

      – Медведица с медвежатами, около берлоги встали.

      – Опасно?

      – Да уж, погладит, не обрадуешься.

      Ничего не скажешь – приятное соседство! Ананьев, по примеру Василия, перезарядил оба ствола жаканами, я навалил в костер дров. Когда здоровенная смолистая коряга запылала вовсю, мы сделали два выстрела в темноту для острастки и, усевшись поближе к огню, заговорили о медведе, его хитрости, его силе и любопытстве.

      Василий приводил ряд случаев, когда медведь выходил к костру или просто к людям. Говорил он спокойно, с убеждением, что «медведь зверь опасный и только дурак может сказать, что не боится его». Потом стал рассказывать Эйно. Он вообще любил рассказывать разные сказки и истории, сейчас он говорил возбужденно, порой переходя на крик. Потом Анатолий Романович стал рассказывать свои охотничьи похождения. Слушая их, я решил, что раз здесь столько охотников, то мне тревожиться незачем, спрятал наган и прикурнул.

      В 12 ночи я проснулся. Мои спутники все еще разговаривали. Василий утверждал, что медведь недалеко и что он непременно попытается подойти еще раз после полуночи. Ананьев высказал предположение, что медведь пришел на запах сохатиного мяса, которое «напарил» Василий и которое оказалось таким, что его пришлось выбросить. А выбросили мы его там, где потом услышали треск.

      – Ну, если он этого мяса попробует, тогда он за нами до Енисея идти будет, – пошутил Василий.

      Перспектива не веселая. Тем не менее к часу ночи Василий заснул, в начале третьего заснул и я, в три заснул Эйно и только Ананьев не спал до пяти часов утра.

      5

      Месяц мы бродили по тайге и все было ничего, а тут, когда до выхода осталось 5—6 дней, тайга вдруг наполнилась шорохами. Сегодня мне второй раз пришлось браться за наган.