Кто приходит первый. Рассказы геолога. Анатолий Иосифович Музис

я устал от мира. Думал, далеко ушел. Ни царь, ни новая вера здесь достать не могли. Ан, советская власть достала.

      – И что же? – осторожно спрашивает Ананьев.

      – А, ничего, – спокойно отвечает он, видимо примирившись с какой-то мыслью: – При советской власти живи, где знаешь, веруй, во что веруешь. Колхозы пошли, так и то они вон, – Савин Порфирьевич кивнул на детей и внуков, – захотели, так вступили. А меня никто не тревожит.

      – А как же с тропой, дедушка? – напоминаю ему я.

      – Тропа, что ж, лет осьмнадцать назад была тропа. Поди сейчас и затесов не сыщешь. В старину люди сами себе счастье искали: кто золотишком интересовался, кто – зверем… Да вам здесь какой прок?

      Вдруг Василий, внук Савина Порфирьевича, крикнул:

      – Ваши идут!

      Покачивая навьюченной кладью, одна за другой выходили из тайги лошади.

      Когда лошади были разгружены, старший коллектор, Белкунов, начал рассказывать, что оказалось с лошадьми даже по тропе идти куда труднее, чем без них, как прорубались сквозь завалы, как гатили болото, как останавливались на лужайках подкормить лошадей. И самое главное – это бескормица. В тайге вообще не так много корма для лошадей, а в сентябре на этих широтах и вовсе нечем было кормить. Пришлось вызвать по рации самолет с овсом, да и для нас попросили кое что подбросить. Он-то и задержал нас потом своим прилетом.

      Мы сидели за банькой, когда подошел Василий и попросил не «завертку».

      – Куришь? – удивился Ананьев.

      – Потихонечку, – ответил Василий, – чтобы старик не видел. Раскричится, разволнуется… Слаб он стал.

      Все замолчали, свертывая самокрутки, потом я спросил:

      – Воевал?

      – Во флоте действительную служил.

      Только сейчас я заметил у него комсомольский значок.

      – И как же ты сюда вернулся?

      – Родился тут. И то сказать: чудно теперь кажется… Зимой охотничаю, а летом в город ухожу, на катерах плаваю.

      – Послушай, – вдруг живо сказал Ананьев, – пойдем с нами проводником!

      Савин Порфирьевич возражать не стал. Сказал коротко сыну:

      – Ступай с богом.

      Ремонт крыши

      Мы провели на гостеприимной заимке пять дней. Починили крышу, помылись в бане, залатали одежду. Немного отъелись, отдохнули. Расчистили площадку для посадки. И без конца расспрашивали нашего хозяина и главу семейства, а также его отца о предстоящем пути к истокам Большого Каса.

      Семья Килиных, так была их фамилия, очень интересна по своему составу и укладу. Самый старший из них, Савин Порфирьевич, исповедуя старую веру в стародавние времена уходил все глуше и глуше в тайгу, скрываясь от преследования царской власти и новой православной веры. Свой путь он начал от Оби и закончил у Енисея. Здесь его догнали старость и Октябрьская революция. Успокоившись, он засел на этой