Учитель гор. Зарина Денилбековна Шаухалова

если она не хочет? – спросил Заур, не скрывая горечи.

      Исмаил посмотрел на него с прищуром.

      – Хочешь знать правду, учитель? Здесь никто не спрашивает, чего хочет девушка. Она – часть рода, как камень в стене. Вытащишь один – рухнет всё.

      Заур промолчал, но слова старика жгли его, как угли. Он вспомнил Айну у реки, ее слова о море и свободе. Как можно жить, зная, что твои мечты – всего лишь тени, которые никогда не станут реальностью?

      Вечером в доме Хаджи-Мурата собрались мужчины для традиционного совета – джигитага. Это был обычай, когда старейшины и влиятельные люди села обсуждали важные вопросы, от споров о земле до подготовки к свадьбам. Заура, как гостя, пригласили присутствовать, хотя его голос, как чужака, не имел веса. Он сидел в углу, слушая, как Хаджи-Мурат и отец Магомеда, Расул, договаривались о калыме – выкупе за невесту. По обычаю, калым включал не только деньги, но и скот, ткани и даже оружие. Заур с трудом сдерживал гнев, слыша, как Айну обсуждают, словно товар на рынке.

      Лейла, подавая мужчинам чай, поймала его взгляд. Ее лицо было бесстрастным, но Заур заметил, как дрогнули ее руки, когда она ставила поднос. После совета, когда гости разошлись, она задержалась в комнате, убирая посуду.

      – Ты выглядишь так, будто хочешь сжечь этот дом, – сказала она тихо, не глядя на Заура.

      – Как ты можешь быть такой спокойной? – ответил он, не сдерживая эмоций. – Айну отдают, как… как вещь. И ты… ты тоже пойдешь за Данила, даже не спросив себя, хочешь ли этого?

      Лейла замерла, ее пальцы сжали край подноса. Когда она наконец подняла глаза, в них была смесь гнева и отчаяния.

      – Ты думаешь, у меня есть выбор? – прошептала она. – У нас, горцев, долг перед родом выше всего. Мой отец отказался бы от меня, если бы я посмела перечить. А Айна… она знает, что ее отказ разорвет семью. Ты не понимаешь, Заур. Ты чужой.

      Слова ударили его, как пощечина. Он хотел возразить, но Лейла уже вышла, оставив его в одиночестве. В ту ночь Заур не спал, глядя на звезды через узкое окно. Он думал об Айне, о Лейле, о традициях, которые, как цепи, сковывали их жизни. И впервые он задумался: а что, если он не просто учитель, а тот, кто может разорвать эти цепи?

      На следующий день Заур встретил Айну на тропе к роднику. Она несла кувшин, и ее шаги были медленными, словно она несла не воду, а тяжесть всего мира. Увидев его, она остановилась, и на ее лице мелькнула тень улыбки.

      – Учитель, ты опять ходишь один, – сказала она, стараясь казаться веселой. – Не боишься, что горные духи уведут тебя?

      – Я больше боюсь, что они уведут тебя, – ответил Заур, и его голос дрогнул.

      Айна опустила глаза, и кувшин в ее руках слегка качнулся.

      – Ты знаешь, – сказала она тихо. – Все знают. Через две недели свадьба.

      – Айна, – Заур шагнул ближе, забыв о приличиях. – Ты не должна этого делать. Ты заслуживаешь выбирать свою судьбу.

      Она посмотрела на него, и в ее глазах были слезы.

      – Заур, ты не понимаешь.