Пятиэтажка. Волшебному народу предоставляется общежитие. Ольга Гуцева

даже решетки на окнах). Спасал местный пейзаж только задний план: там начиналось обширное поле. Сейчас, в начале лета, оно было покрыто зеленой травой и разноцветными пятнами первых полевых цветов.

      Злата указала куда-то влево:

      – Вон там водяной живет.

      Из-за огромной кучи глины, наваленной на краю площадки, я не сразу заметила, что прямо за ней располагается не то огромная канава, не то маленький пруд. С мутной водой, пластиковыми бутылками (стеклянные, видимо, уже утонули) и автомобильными покрышками.

      – Он живет в этой луже? – еще раз уточнила я, словно здесь был какой-то другой водоем, невидимый.

      – Ага. – кивнула змеевка. – Наш председатель все пытается его выселить, а пруд закопать, но тут есть некоторые трудности… Ну, пошли к дому.

      Мы отправились к общежитию, ступая по протоптанной другими обитателями дома дорожке. Вскоре, некоторые из этих обитателей предстали передо мной. За одной из глиняных куч стояла группа невысоких бородатых мужичков весьма хмурого вида. В руках они держали лопаты, а неподалеку стояла тачка с песком.

      – Полевые. – прокомментировала Злата. – Территорию благоустраивают.

      – Они тут работают? – спросила я.

      Вопрос был связан с тем, что полевые в жизни бы не стали заниматься общественно полезным трудом. Основным делом жизни этих товарищей был поиск легких денег. Желательно в виде ничейных сокровищ. Обычно, полевые день и ночь занимались поисками кладов, чаще всего под видом найденных сокровищ скрывалось чужое имущество, оставшееся без присмотра и счастливо найденное удачливым кладоискателем.

      – Да. – кивнула девушка, отвечая на мой вопрос. – Председатель их как-то приспособил. А что, им привычно в земле рыться. У них даже лопаты свои.

      Это заявление соответствовало истине (про привычку, а не про лопаты). Но вид у полевых был не слишком довольный, они хмуро забрасывали лопатами песок в тачку.

      Змеевка открыла дверь подъезда и первая шагнула вовнутрь. Почти тут же послышался ее извиняющийся голос:

      – О, прошу прощения…

      Я зашла следом и увидела немолодую женщину, в синим халате поверх одежды. Ее седые волосы, завязанные в узел, были скрыты серой косынкой. Женщина склонилась над ведром, неподалеку стояла прислоненная к стене швабра.

      – Извините. – повторила Злата, аккуратно обходя кусок свежевымытого пола.

      – Извините. – повторила я следом, ну и пошла следом.

      Женщина хмуро кивнула и вновь принялась отжимать тряпку.

      Мы стали подниматься по лестнице, я спросила шепотом:

      – Это ведь человек?

      – Да, ее председатель нашел. Она тут в округе уборщицей подрабатывает пару часов в день.

      – А почему у вас отдельная уборщица? Я думала, раз полевые – дворники, то они и подъезд убирают.

      Девушка засмеялась:

      – Да ты что! Они ж тащат все, что не прибито! Полевым строго запрещается подниматься выше первого этажа. И то, они и здесь пытались лампочки выкручивать. Видишь?

      Она кивнула на потолок, лампочка в нем горела,