Пятиэтажка. Волшебному народу предоставляется общежитие. Ольга Гуцева

выйти.

      – Но когда он переехал, вы стали часто встречаться? – уточнила я.

      Снова пауза.

      – Нет. – ответила гостья. – Не успели. Мы ж не думали, что он так быстро…

      Супруг перебил ее:

      – Но мы созванивались!

      – По крупным праздникам. – фыркнул/ла Фефочка, впервые подав голос.

      Оба родителя ткнули чадо локтями, с правом и левой стороны, соответственно.

      Павел Иванович, видимо, занервничал. С трудом высвободив пятку из своего лаптя, он начал болтать им на ступне.

      – Аристарх был чудесным человеком! – заговорила Лидия. – Добрым, неконфликтным…

      – А вы в каком родстве состояли? – спросила я.

      – Ну… – протянул гость. – Где-то… по отцовской линии.

      – А другие родственники есть? – уточнила я.

      – Нет! – хором ответили супруги.

      – А вы знаете про завещание? – задала я новый вопрос.

      Посетители занервничали:

      – Какое еще завещание?

      – Мой коллега, местный участковый, говорит, что ваш родственник оставил завещание.

      Тут супруги дружно рассмеялись, потом Павел Иванович добродушно произнес:

      – Ну, нам то завещание не нужно! Что он там мог завещать? Зачем нам вещи? Материальное, это все пыль и тлен! Нам дорога память…

      Фефочка снова громко фыркнул/ла.

      Оба родителя вновь пихнули ребенка локтями. Затем Лидия выразительно посмотрела на супруга. Тот, похоже, занервничал еще больше, снова начал раскачивать свой лапоть. В итоге, тот улетел на другой конец комнаты.

      Я, было, начала подниматься со своего места, но владелец лаптя меня остановил:

      – Сидите, сидите, я сам!

      И остался сидеть на месте.

      Ко мне немедленно обратилась его жена:

      – Милочка, а давно вы тут живете?

      – Я тут временно, сегодня только въехала.

      – А! Понятно… Не боитесь?

      – Кого?

      – Да так, незнакомое место…

      – Нет. – я быстро перевела разговор в нужное мне русло. – Можно задать пару вопросов о вашем покойном родственнике? Скажите, он в последнее время не жаловался вам на что-нибудь? Не казался подавленным? Боялся чего-то?

      Супруги переглянулись и растерянно друг на друга посмотрели. Подал голос плод их любви:

      – Так в этом месяце крупных праздников не было.

      – Фефа! – одернула чадо мать. – Смотри! Обидишь деда и…

      Она запнулась.

      – Так вы с ним не общались, после переезда? – на всякий случай уточнила я, хотя и так было ясно.

      – Нет… Понимаете, ребенок девятый класс заканчивает, ГИА…

      – А вы не знаете, другие знакомые у него были? Старые приятели?

      – Нет. – уверенно ответил Павел Иванович. – Все поумирали. Он тогда и удалился в свою землянку, потому что никого из близких не осталось. В смысле, кроме нас.

      – Он сказал, что ушел умирать. А через двадцать лет передумал. – торопливо добавила гостья. – Он, вообще-то, крепкий был. Особенно, когда двадцать лет в лесу просидел.

      – А как вы узнали,