Храм Соломона. Александр Аннин

Былые дни?

      «Надо же, опять в самую точку лепит, чертяка! – мысленно восхитился Дугин. – Это называется – чутье! Не пропьешь…»

      Дело в том, что майор уж второй день кряду томился желанием рассказать напарнику о своем «рабочем» сне, да что-то удерживало его, видимо – опасение быть осмеянным в очередной раз.

      – Рабочий сон снился, это я его так называю, – вздохнул Коропотов. – Который раз…

      Они сели на банкетку у стены, вытянули затекшие ноги. Виктор убрал в подплечную кобуру свой «глок-19», Борис – полюбившийся аж с начала 90-х «люггер». «Выбор оружия – вот, пожалуй, единственная привилегия, сохранившаяся за нами», – подумал Дугин.

      Видимо, в голове его бессменного напарника бродили примерно те же мысли, потому что Виктор сказал:

      – Я тут подсчитал ненароком… Если включить годы муштры, то у нас с тобой на двоих – семьдесят пять лет службы на невидимом фронте. Недавно исполнилось.

      – Угу, – хрюкнул Борис. – Прям брильянтовая свадьба.

      – Только бриллиантов как-то не предвидится. Нам, Боря, время наступает на пятки, все ноги нам уже оттоптало… Куда нам двигаться, с оттоптанными ногами?

      М-да… Так что за сон-то?

      – Сон… Самый возраст – сны обсуждать… А снился мне, Витя, семьдесят девятый год, подготовка к Олимпиаде в Москве. Я тогда еще стажером в отделе был…

      – Я тоже.

      – И ты тоже, да. И поручили мне простенькую работенку – спортсмена одного пасти. Нашего, местного. Был он кандидатом в олимпийскую сборную, копье бросал.

      – Метал, – уточнил Виктор.

      – Метал, – согласился Борис. – И снится мне уж который раз, как сижу я, молодой пацан, в своем служебном сером костюмчике, один-одинешенек на всем нашем городском стадионе. А этот копьеносец знай себе по полю разбегается и зашвыривает копье черт-те куда… А над трибунами напротив – длинный такой транспарант: «Куй олимпийский металл!»

      – Прямо каламбур какой-то. Он копье метал, а с плаката ему предлагали ковать металл… Помню, как же, – Виктор забросил в пасть очередную подушечку жвачки, задвигал челюстями. – Там еще в слове «куй» все время одну букву слегка видоизменяли, народный юмор, блин. Непритязательный.

      – Точно, было такое… – припомнил Борис.

      – Мне тогда еще любопытно было, кто такой все эти лозунги потешные придумывает, – балагурил Виктор. – И ведь обком партии одобрял! Везде – как у людей: «Быстрее, выше, сильнее!», «Наша цель – коммунизм», «Народ и партия едины». И только в нашем городе что-то оригинальное. Предлагал начальству даже следствие по-тихому провести. Выслуживался… Но тогда не до того нашему начальству было – горячее времечко, приятно вспомнить.

      Слушая Виктора, Дугин вспомнил, что в скверике, наискосок от их штаб-квартиры, по сей день стоит железный транспарант брежневских времен: «Светлому будущему – быть!» Борис не стал развивать эту тему, вернулся к своему сновидению.

      – Так вот, останавливается вдруг этот самый метатель, смотрит на меня с жуткой ненавистью, а сам копье в руке