Языческая повесть варвара. Марк Алин

рые моменты, особо врезавшиеся, процитировать. Ну, естественно, на ряду с моей, абсолютно правдивой историей.

      Но сначала, о забеге на «стометровку», которая закончилась чуть раньше желаемого.

      Мне было 97 лет, и я умер в момент пика наслаждения, когда на мне сидела чудесная 82-летняя девочка. Она также скончалась, скорее от ужаса, но в любом случае у нас состоялась счастливейшая из смертей (если обделить вниманием гибель во имя человечества). А вот моя супруга – она в тот год, лихо постреливая газами, перепрыгнула столетний рубеж – умерла от израненного самолюбия.

      По поводу нравственных качеств человека я переволновался уже давно. Вопрос же: каким образом появился на свет Хомо сапиенс? – меня не особо занимал. То ли удивительно эволюционным способом, то ли перепуганная обезьянка чуть не сбила с ног гуляющего Бога, и Он ласково возмутился: «Да, что ж ты делаешь?». Ласково, опять-таки, хлопнул ладошкой ей по черепу и почесал за ушком. Обескураженная обезьянка подняла голову, осмотрелась и сказала: «Ой, гля… какой закат красивый!»

      И наступило первое утро эры блаженства.

      Но, нельзя нарушать правило, данное всем нам свыше: любая красивая история должна начинаться с голой бабы. Это непременно! Поскольку, там, где нет женщины, происходит животная возня и зверство. При появлении дамы все это не прекращается, зато приобретает какую-то другую форму, в том числе художественную и даже гигиеническую. Ведь каждый обезьяноподобный хочет заманить к себе красивую женщину – вот он поднимает хвост…оп! а от задницы запашок!! И, глядишь, вроде уж побежал прихорашиваться к речке. Истинная красота сумеет подправить своего избранника. Не исправить или перевоспитать, а подправить.

      Хотя, в некоторых религиях, женщина – она как бы и не человек. Потому, мне всегда хотелось спросить у «ихних» богов: «А мы, мужики, тогда кто? Зоофилы, что ли? И дети наши мутанты?»

      Глава первая

      Рубеж ХХ и ХХ1 века. Россия. Алтайские горы. Деревня Любимая. Вечереет, зашла гроза.

      Удар молнии – хлынул дождь. Голая баба бежит от речки с криком. Снова гроза раздается диким треском. Баба взвизгивает, поскальзывается, взмахнув платьем в руке и, катится под уклон на заднице. Внизу становится на четвереньки, резким движением поднимает бедра (вид сзади прекрасен, заметьте!), потом остальную часть тела и, вся в черноземе, в прилипших травинках, бежит к дому.

      У окошка стоит ее муж, пьет чай, произносит:

      – Искупнулась, … (далее следует сокращенное нецензурное слово женского рода из трех букв)

      Лирическая вставка.

      Как и всякая мыслящая, трусливая тварь, я обязан оградиться от разного рода нападок, неодобрения или просто камня в глаз со стороны фанатизма.

      То бишь, нужно позаботиться о страховке, которая выражена фразой красноречивого римлянина: «Религия незаменима для поддержания личной нравственности и социального порядка, и ни один человек, находящийся в своем уме, не станет нападать на нее…»

      Сказано это было две тысячи лет назад, да кабы не знать, что за прошедшее время натворили религиозные деятели, то стоило бы согласиться.

      Сам же верю всему, что мне нравится. А мысль о Боге – красивая мысль!

      Ну а те, кто не верит в Бога, мечтают о волшебстве, родителями которого являются страх, унижение и несправедливость. Чтобы победить их, необходима сила невероятная. Но вы не тушуйтесь красивые, уродцы и обездоленные. Вперед! Ибо один русский философ подсказывал, что к Богу обращаются за невозможным. Для возможного и людей достаточно.

      Так вот, после моей смерти, кратко упомянутой в самом начале, я стал подниматься все выше и выше, медленно и красиво, успев разглядеть кое-что удивленно. Не осознать все это, нет, что вряд ли возможно за столь короткий срок для не очень умного существа, но посмотреть на мир другими, свежими глазками. Все-таки, с высоты пространства, над временем, обзор и слышимость гораздо лучше. Это как отзвук упавшей слезы в полную тишину… на бумагу.

      И Время действительно потекло будто бы мимо. Или это просто ощущения, данные нам за пределами объективной реальности…

      Вижу со стороны, как стою с открытым ртом.

      Глава вторая

      Доисторические времена.

      Cначала изумрудное море потемнело, потом и солнце скрылось в течении нескольких минут.

      И вдруг, совершенно неожиданно, в свете меркнущего зарева, на горизонте возник парус.

      Он скользил по багряной глади, а небо было чисто, чисто!

      И только маленькое облачко невдалеке от заката, словно Бог в задумчивости оставил пёрышко, которым что-то записывал…

      На горе стоял Чёрный бог, любуясь красотами Черного моря. (Любуясь! Слово то какое!)

      А глубоко внизу, с помпой хоронили старого чёрта. Тот три тысячи лет коптился у котлов честно, безропотно! В награду ему разрешили умереть, спросив: хочет ли он следующей жизни? «Нет, – ответил чёрт, – чтобы тело и душа исчезли вместе и навсегда…». Чёрт был поэтом!

      Так вот, Чёрный бог с наслаждением