Последнее слово шамана. Иван Цуприков

над золой. Через некоторое время эта каша начинала кипеть, выделяя вверх, как вулкан, много розовато-чернильных пузырьков, и лава закрывала всю ягоду.

      Потом сверху насыпали еще ягоды с сахаром и, глотая слюну, ждали, когда сладкая «лава» закроет своим сиропом эту горку. Терпеливо следя за всем этим процессом и, давая еще минутку-другую покипеть варенью, ломая краюху хлеба, снимали банку, и начинался пир.

      Да, вкуснее того лесного варенья Михаил больше нигде ничего и не пробовал.

      А потом они забирались в шалаш и начинали рассказывать что-нибудь страшное. Кузьма – о горке, на которую, не прокричав по-петушиному, лучше не забираться, а то скинет. И не просто, а кубарем, бока так наломаешь, что и встать не сможешь. Где эта гора находится, только Кузьма знал, обещал сводить на нее.

      А Сашка Сарана такие страшилки рассказывал, что весь шалаш дрожал. То о колдовских голубях, что со старого кладбища вылетали при большой луне и нападали на рыбаков да охотников, оставшихся в лесу ночью. То о черной рыси, задравшей егеря, и теперь охотившейся на его детей и внуков. У Кузьмы дед был егерем, так он Сашке сразу начинал рот затыкать…

      «Ку-у-у-аа, куа-а-ууа-а».

      От неожиданно раздавшегося громкого крика Михаил вздрогнул и перекрестился. Разломив ружье, продул стволы и вставил в них патроны. Крепко сжимая одной рукой приклад, другой – цевье ружья, подвинул вперед рычажок предохранителя.

      «Ку-у-у-аа, куа-а-ууа-а».

      Руки задрожали.

      «…А голуби были огромными, как глухари, – шептал Сарана. – Они вылетали прямо из могил и, найдя человека, летали кругами над ним. Человек, увидев их синие отблески на крыльях…»

      Михаил, глянув на луну, вышедшую в этот момент из облака, начал искать их, колдовских голубей.

      «Вот они!» – вздрогнул Степнов, уставившись на огромную крону кедра и пробивавшийся через сеть его веток белый свет луны.

      «Ку-у-у-аа, куа-а-ууа-а».

      Наведя стволы под кедр, стал всматриваться в тень ночи, укрывшую своим черным одеялом лес.

      «А может, это хохот того лесника, который пошел искать в лес свою жену, пропавшую там? Говорили, что он больше не вернулся, его укусил волк и он после этого стал вурдалаком. Сашка Сарана раз пять его видел и говорил, что если бы не икона, которую он всегда с собою носил, то дух лесника-вурдалака его бы увидел и убил».

      «Ку-у-у-аа, куа-а-ууа-а».

      Этот сильный, оглушивший Михаила крик раздался как раз, в том месте, куда направил стволы ружья Михаил. Привстав, он стал всматриваться в темноту, ожидая, что вот-вот, сейчас раздастся или громкое хлопанье крыльев колдовских голубей, или засветятся красные глаза духа лесника-вурдалака.

      Справа что-то легонько хрустнуло. Облизав губу, Михаил прицелился и, положив палец на курок, приготовился в любое мгновение нажать на него.

      А это точно те самые колдовские голуби. Михаил хорошо слышал, как они собрались недалеко от него, у самой поляны, и готовятся на него напасть.

      «Ко-кррррау-крро-кро-кро-крррро, –