Все без ума от Зои. Рита Лурье

лучше не знать, что творится в моей голове. Это куда хуже, чем тот омерзительный факт, что я не Зои.

      Увы, я не смогу объяснить ему, что нет ничего романтичнее, чем вместе прятать труп. А жаль. В огромной тачке Эвана просто обязан быть достаточно вместительный багажник, чтобы туда влез и крупный лось, вроде моего похитителя. Представляю, сколько будет проблем с его трупом.

      Но мне же помогут? Мне повезло, что Эван и сам внушительных размеров. Как и его член.

      И хоть я хорошо подготовлена пальцами и оральными ласками, и так возбуждена, что влага уже стекает по бедрам – мне все равно почти больно. После долгих лет обращения с кривым стрючком Брэда – я в кои-то веки вытянула счастливый билет. Досадно, если это станет причиной моей безвременной кончины.

      Я едва могу стоять на ногах. Эван поддерживает меня, и, наверное, без этого я бы рухнула на груду одолженных у Зои, оскверненных вещей.

      Положение никак нельзя назвать удобным. Я упираюсь в стекло. Стою – из чистого упрямства.

      Я не имею права лишить гребаного сталкера такого зрелища!

      Смотри, ублюдок – мстительно думаю я. Смотри, как твоя пресвятая Зои приводит домой первого встречного, чтобы отдаться ему у окна. У всех – у тебя – на виду. Будто это окно – сцена или экран в кинотеатре, а заснеженный лес – зрительный зал.

      У тебя билеты в первый ряд.

      Надеюсь, ты не забыл дома свой дурацкий бинокль.

      Надеюсь, что ты сейчас там.

      Злость и страсть смешиваются в моем одуревшем мозгу. Я кончаю, рычу и ударяю кулаком по стеклу, как делала это в том жутком бункере.

      Ноги все-таки подгибаются. Эван не позволяет мне упасть и прижимает спиной к своей груди. Ткань его пальто жесткая и грубая, она раздражает мою обнаженную кожу. Мне обидно, что он не соизволил раздеться, пока я светила своей наготой на весь лес.

      Теперь меня душит неловкость и мне хочется побыстрее одеться. Не удивлюсь, если Эван тоже сейчас побежит за своим шарфом, чтобы замотаться в него. Нежности и посткоитальные объятия – для других. Мы не смотрим друг на друга. Хорошо, что на мне парик и хоть его растрепавшиеся пряди создают некоторую иллюзию отчужденности.

      Я в ужасе – честно говоря, я заигралась, изображая свою раскрепощенную подругу.

      Не в моих правилах спать с первым встречным. Я никогда прежде этого не делала. Мне чудовищно стыдно. Стыдно, что я не могу в этом признаться. Ведь Эван, вероятно, теперь добавил к моему досье еще некоторые нелицеприятные детали – не только пропойца, но и шлюха. Мне повезло, что я не допилась до откровений – еще бы поведала ему о своих гадких делишках с Брэдом, чтобы окончательно упасть в его глазах.

      Но в Эване есть какое-то благородство, которое меня и зацепило с самого начала. Он не уходит, а поднимает шубу Зои и закутывает меня в нее. Очень вовремя – я уже начинаю замерзать и трястись от холода. Он провожает меня до дивана и усаживает на него, будто я какая-то немощная старушка. Мне действительно трудно идти.

      Я тону в мягкости шубы, прижимаю колени в груди и утыкаюсь