Все без ума от Зои. Рита Лурье

из плена головного убора, сильно мешают обзору. И уже слишком темно, чтобы внимательно его разглядеть, но, вроде как, я не вижу ничего необычного или пугающего.

      Он демонстративно – в знак примирения – поднимает бокал и осушает его содержимое одним глотком.

      Я растрогана. Это мило. Это – шаг на встречу. Я допиваю свой напиток и ставлю бокал на широкую перекладину оконной рамы, отмечая маленькую победу.

      – Только не говори, что ты – алкоголик в завязке, – нервно хихикаю я, – и я только что заставила тебя нарушить многолетнее воздержание.

      Слово звучит слишком двусмысленно, отчего я снова ощущаю тяжесть внизу живота. Конечно, не посиделки у камина на пушистом ковре, но есть в ситуации что-то завораживающее и по-своему интимное.

      Как минимум, темнота.

      – Нет, – Эван смеется, – но я все равно предпочитаю не пить без особого повода.

      – Сейчас – особый повод?

      – Особый.

      Раз уж он расстался со своим шарфом, то и я могла бы сбросить маску.

      Мне до дрожи хочется содрать с себя парик, но вместо этого я высвобождаюсь из шубы и скидываю ее на пол. На мне все еще то платье, которое больше напоминает ночную рубашку. И чулки – Зои настояла, что под такую одежду дурной тон надевать плотные колготки, если они вообще имеются в ее огромной коллекции вещей.

      Она возмутительно непрактична. Во имя красоты она готова жертвовать всем.

      Я – нет.

      Но в эту минуту я согласна немного померзнуть. Если меня согреют. Я закрываю глаза и жду. Я чувствую, что Эван совсем близко, и, наверное, сейчас меня поцелует. Чужое дыхание опаляет мне щеку через густые лохмы парика. Но в последний момент я отворачиваю голову.

      Ему нельзя видеть мое лицо, даже в темноте.

      Потому что я не она. Магия момента исчезнет, как только иллюзия будет разрушена. Эван не производит впечатление человека, который обожает социальные сети и является одним из миллиона подписчиков Зои. Но ее имя на слуху, оно где-нибудь, да и мелькало, как и ее фотографии. Он поймет, что я – мошенница. Что я – подделка.

      – Что-то не так? – осторожно спрашивает он. Я, наверное, основательно сбила его с толку своим поведением. Всячески пыталась соблазнить, а теперь принялась строить недотрогу.

      Лучше и дальше строить из себя шлюху.

      Совсем отбитую, со странными заморочками.

      – Просто не люблю поцелуи, – заявляю я.

      – Хорошо. Что тогда?

      – Что угодно, но не это.

      Тогда он целует меня в плечо. Аккуратно убирает волосы со спины вперед, и следующий поцелуй оставляет на лопатке. На выступающих позвонках, искривленных неправильной осанкой и моей привычкой сутулиться. От этого по нервным окончаниям пробегают волны электричества. Моя кожа покрывается мурашками.

      Я чувствую, что белье становится настолько мокрым, что если его выжать, можно спасти от засухи самый жаркий регион в Африке.

      Мне нравится его подход. Брэд со мной не церемонился. Как правило, быстрый перепихон в случайном месте не подразумевал изысканных