Южный континент. Денис Камков

лучшего: Желтая смерть. Они так же имели духа внутри, а нападать предпочитали либо из травы, либо, что случалось гораздо чаще, прыгая сверху, предварительно затаившись в ветвях редких в саванне деревьев и поджидая момент, когда путник или зверь, прячась от жаркого солнца, зайдет в тень их раскидистых крон. Конечно, для пропитания они нападали не только на людей, но и на многочисленную живность, в изобилии водившуюся в саванне, но люди, как сказали ребята – были их любимым лакомством.

      Таких лагерей, где обучали воинов, у их племени было два. Один из них, там, где все дети с малолетства начинали обучение, а второй, располагался в джунглях, где водились более опасные хищники, и куда переводили ребят постарше, после трех-четырех лет обучения в первом. Где именно он находится, ребята не знали, им туда было еще рано, но те, кто возвращался в основной лагерь для прохождения испытаний, говорили, что он в дне пути от первого.

      Гибель и увечья, были нормой при таком зверском стиле обучения. Не пригодные к дальнейшему следованию пути воина, вместе с отсеивавшимися ребятами, пополняли ряды обслуги, которая в лагере занималась чисткой, уборкой, наведением порядка, готовкой, а так же служа посыльными, грузчиками, при доставке в лагерь продовольствия и выполняя различные другие поручения учителей.

      Южане были практически иммунными к магии, на них она действовала в десятки раз слабее, чем на тех же эльфов или людей, но изредка, среди них рождались те, кто таким иммунитетом не обладал. Про подобных детей, ребята говорили с придыханием, завидуя и боясь их одновременно. Таких воинов они называли: «Говорящий с духами», или же для простоты, просто Говорящий. В их племени таких воинов было всего трое.

      По традиции, каждую весну, тех, кому исполнилось шесть лет, приходили забирать на обучение. Обычно это было несколько учителей из лагеря и старший в племени из Говорящих с духами. Пока шли сборы шестилеток, Говорящий ходил по тем домам, где в этом году родились детки. Он подходил к колыбелькам и что-то шептал над ними, выгнав предварительно всех из дома. Чаще всего этим и заканчивалось, но если вдруг Говорящий обнаруживал подобного себе, начиналось самое интересное.

      Уже на следующий день, в такой дом снова приходил Говорящий, неся в руках корзинку с двумя котятами. Котята были совсем крохами, еще с не открывшимися глазками. Один был желтым, а второй черным. Родителей и всех остальных из дома выгоняли, а ребенка клали в центре обеденного стола, расположив по обеим сторонам от него, на самом краю столешницы по котенку. Говорящий садился рядом и смотрел, кто из двух котят проявит интерес к малышу и поползет в его сторону. Иногда проходил час или два, но чаще – гораздо быстрее. Один из котят, шустро перебирая еще дрожащими и подгибающимися от собственного веса мохнатыми лапками, полз к малышу и, прижавшись к его теплому боку, сворачивался клубочком и тут же засыпал, уткнувшись носиком в мягкую кожу ребенка.

      С этих пор, они должны были жить в одной колыбельке, а мать обязана была