Свой путь. Андрей Светонос

ли начало следующей ночи с моим подходом к одному из них.

      Наперекор дождевой мороси, спрятав от неё остатки сухой одежды, я опять пошёл в одной полушерстяной тельняшке, как морпех – в бой. После сидячей ночёвки моё тело заставляло останавливаться, пару раз за час, на двух-трёх минутные привалы, усталость накопилась. Но дольше рассиживаться – себе дороже, тело чрезмерно расслабляется и мякнет, идти потом становится тяжелее. Второй день я шёл через стоящий стеной реликтовый кедровый лес. Зато добавлял к своему скудному рациону кедровый орех. Этот год был урожайным, и я уже устал на ходу наклоняться за шишками. Они массово лежали прямо на тропе, уже спелые и слегка начавшие буреть. Если бы я их все собрал только с тропы, то и пустого рюкзака для них бы не хватило. Поэтому подбирал лишь особо понравившиеся, и складывал по боковым накладным карманам штанов, луща очередную на ходу. А когда карманы наполнялись, то на минутных остановках я перекладывал шишки в рюкзак, чтобы привезти сей гостинец своим домашним. К тому же, частые наклоны за ними, сбивали темп движения и это ещё больше утомляло. И тормозить, и наклоняться из-за такой мелочи, как шишка – хуже некуда для уставшего тела. А мой «конь» этого особо не любит, следуя органичным, для себя, аллюром. На коротких привалах, выбрав на ходу удобную валежину для посиделки, я успевал, хоть минуту, полюбоваться нетронутой древней тайгой, усердно луща руками шишку. Но аппетит орехи при такой нагрузке не снижали, а только, наверное, усиливали. Вот поэтому медведь ест шишку целиком.

      Тропа вдоль озера шла рядом со срезом воды, поэтому была горизонтальной, без подъёмов и спусков. Зато препятствия здесь были посерьёзнее, чем на вчерашних участках. Из-за боковой крутизны склона по отношению к тропе, многовековые кедры падали верхушками к воде, в дни шквальных ветров. И эти стволы, в два охвата, почти на каждом третьем десятке шагов, перегораживали тропу, возвышаясь над ней гораздо выше пояса. Ни подлезть, ни перешагнуть, а только перелазить их можно, наваливаясь животом и грудью, перебрасывая ноги, не снимая, конечно, рюкзака. Этот участок в пять километров вымотал меня основательно, снизив скорость передвижения до двух (от силы) километров в час и возбуждая сильный аппетит, которого два предыдущих дня я не чувствовал, наверное, из-за быстрого темпа движения. Дополнительной сложностью была опасность наступить на шишку и упасть, настолько здесь их было много. Всё время приходилось неотрывно смотреть под ноги, хотя больше и не куда было, кругом стоял непролазный лес, а гладь озера лишь мелькала меж стволов, хотя отстояла от тропы на полтора десятка метров.

      Часа за три я преодолел этот участок, выйдя на огромную поляну у стока Кучерлы из озера. К этому моменту моросящий, с перерывами, дождик усилился и сквозь его пелену я еле разглядел на этой поляне несколько групп палаток, расположившихся поодаль друг от друга. Ещё не выйдя из подлеска на этот простор, боковым зрением я уловил на мгновение, не сразу поняв, что это, голую женскую