Нескучный винегрет. сборник иронических рассказов. Нэлли Стрежнева

-4483-1155-0

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Муза

      Лев Натаныч посмотрел на часы, стрелки которых давно перевалили за полночь, громко хлопнул крышкой рояля и не раздеваясь рухнул на расстеленный с вечера диван. В ту же секунду подскочил на ноги и вернувшись к инструменту, широком взмахом руки разметал по сторонам стопку нотных листов. Почему так? Ну почему? Столько лет, позабыв про сон, покой и даже личную жизнь, он как проклятый трудился на телерадиокомпанию, сочиняя оды, увертюры, пьесы и даже марши. Да что там марши? Вспомнить хотя бы полонез для «Невесты Миллионера» ла-ла-ла-лалам-ла-ла… лалам… или космическую музыку к научно-фантастической передаче про инопланетян бу-бу-бум… бу- трам- пам та-ра-рам.. бумбу-у-у- рарамм…

      И вот теперь, когда его мечта готова была сбыться, заказ на мелодию к художественному фильму про любовь, отдали этому молодому выскочке Лишайкину. Боже, да только представьте эту фамилию в титрах. Музыка Ильи Лишайкина. Тьфу! Смешно же, ей богу. То ли, Лев Блинов! Лев Блинов! Ого-го! Звучит!

      А Потапов еще, гад такой, жмет руку, да приговаривает,

      – Уступим, Лев Натаныч, молодежи дорогу.

      Знает он эту молодежь! Поди знакомые или родственники в кинематографическом совете у мальчишки, вот и пробивают. Молодёжь… Пфф… А он в свои сорок уже стар что ли? Все, списали Лёвика за ненадобностью? Ничего-ничего, он еще всем покажет чего стоит! Вот прямо сейчас возьмет и такое произведение напишет, что мурашки по коже и сердце в комок! Сам Потапов в ноги упадет и будет прощения просить, да умолять взяться за работу над фильмом.

      Лев Натаныч сел за рояль и легко пробежался пальцами по клавишам. Повтор, опять повтор! Хочется чего то взрывного, волшебного, а получается сплошная тягомотина.

      Пам парам… парам па-а-а… – напевал он, потом наигрывал и снова напевал, но мелодия, которая должна была вознести его на пьедестал, не спешила рождаться. От накатившей обиды, он сплюнул в цветочный горшок и во всю дурь застучал по клавишам. -Мда… под такие аккорды только беглых каторжников к месту казни сопровождать.

      Соседка сверху заколотил по батарее, призывая разошедшегося сочинителя к тишине, а затем не поленилась выйти на балкон, что бы фальшивым контральто с хрипотцой оповестить всю округу, что она думает об исполнителе и о музыке в целом.

      Разозлившись, что творческий процесс так безжалостно сорван горластой бабой, Лев Натаныч нарочито громко, на басах, проиграл похоронный марш и устроившись поверх одеяла, замурлыкал себе под нос, не оставляя надежду нащупать нужный мотив.

      Искрутившись и измучившись, он стал проваливаться в сон, как вдруг из неоткуда донеслись негромкие напевы. Прислушиваясь, он боялся пошевелиться, что бы не вспугнуть ласкающую слух мелодию. Тихая, нежнейшая, как лунный свет, она заполняла комнату, заставляя сердце композитора вибрировать и сжиматься в комок. Он растер покрывшиеся мурашками предплечья и приподнял голову, что бы не пропустить не единой ноты, как вдруг… Вршх… Вршх…

      Лев Натаныч мгновенно слетел с кровати и бросившись к открытому окну, застонал от досады. Старая дворничиха, нисколько не заботясь о спокойствии жильцов в столь ранний, утренний час, усиленно скребла метлой по пыльному асфальту.

      – Вот же, су… – выругался он и хлопком заперев окно на обе щеколды, прислушался, пытаясь уловить взбудоражившие душу напевы. Тишина и не более! Лишь только приглушенное вршх… вршх… доносится с улицы. Чтоб ее подняло, да хлопнуло! Приспичит же спозаранку двор мести, когда гении созидают.

      Лев Натаныч подошел к роялю и проиграл по памяти навеянную утренней прохладой мелодию. Да, это было несомненно то, чего он так упорно добивался. Волшебные, чарующие звуки. Ну, Лишайкин, держись, уделает тебя Блинов по полной программе.

      Мелодия была такой легкой и приятно-навязчивой, что Лев Натаныч не переставая напевал ее под душем, за завтраком и даже по дороге на работу.

      *

      – Натаныч, а ты чего сияешь, как самовар начищенный? Миллион выиграл? – столкнувшись с композитором в лифте, спросил Потапов, заведующий музыкальной частью.

      – Музыка мое счастье, а ни какие то там материальные ценности! – ответил тот, не прекращая напевать свое утреннее творение.

      – Постой, что это у тебя? – прислушался Потапов, -Ну-ка… ну-ка… замечательно как…

      – Да так, набросочки, лично для себя. У вас то, Пал Юрьич, теперь новый композитор в фаворитах. Как там его… Лишай… эээ… Лишайкин! Хых… смешно, ей богу!

      – Не зарывайся, Натаныч. Мы одна команда.

      – Как же, одна! А в титрах только одного запишут. А фильм то про любовь! Про любовь! А у пацана еще даже усы не выросли, разве сможет он вложить в музыку страсть, жар, чувства?

      Выходя из лифта, мужчины столкнулись с растрепанным и возбужденным Лишайкины. Он ухватил Потапова за руку и потащил в сторону репетиционного зала.

      – И вы, Лев Натаныч пойдемте, -опомнился он через пару секунд, –