Инфер. Веслав Верный

Лишь цоканье копыт лошадок паганов, сопровождавших отряд Мангольда и факелы в руках сычей, колыхали мертвую гладь опустившейся ночи.

      Отряд выехал на центральную площадь грода– небольшой пятак, окруженный пустующими торговыми рядами и мастерскими на любой вкус. Днем здесь, вероятно, шла бойкая торговля.

      – Быть может, здесь покоится даже старик Орби, – присвистнул Мангольд, остановив жеребца подле внушительной кучи грудой сваленных друг на друга тел, судя по одеяниям, достойных высокородных родовитов. – Но что с ними случилось?! – его голос вдруг сорвался на предательский дискант. Мангольд закашлялся, пряча оплошность.

      Ворон протянул своему господину флягу с крепким вином, Мангольд сделал несколько крупных глотков – сейчас было самое время приободриться и смочить перехватившее горло.

      – Примитивные паганьи заговоры бессильны перед мощью настоящей самородной магии, – предположил Питит, разглядывая трупы. – И если этих бедолаг не излечили паганы, значит, им досталось от какой-то могущественной мерзи. На востоке отсюда находится большой лес. На картах указан, как Гиблый. Сразу за ним лежит болото. Тоже Гиблое. Возможно, порождение ничейных самородных земель пришло оттуда.

      – Почему все они гиблые?! Все эти леса и болота! – нервно передернуло Мангольда. – Неужели не нашлось других – не таких мрачных – названий?

      – Для мест, кишащих мерзокровками, нет. Лес и болото – непроходимы. Ни одной тропы. Все когда-либо отправленные туда разведчики не вернулись.

      – Из-за самородной магии?

      – Из-за нее самой.

      – Ты когда-нибудь ее видел, Питит?

      – Нет. Но говорят, что похожа на жидкое золото. В озерцах скапливается.

      – А озера, откуда они берутся?

      – Магия бьет родниками прямиком из нижнего мертвячьего мира – Тьмы-под-Инфером. В нашем остается. Только кто прикоснется к такому золоту хоть пальцем – не жилец. А мерзь, все эти порождения ничейных самородных земель, пьют жидкое золото, как воду.

      Вдали на дороге мелькнул тусклый отсвет.

      – Факел! – предупредил головной сыч.

      – Приведите этого человека! – потребовал Мангольд. – Если, конечно, это человек.

      Питит указал на двух крепких разведчиков, и они, не проронив ни слова, схватившись за поводья, растворились в ночи. Их сосновые чурбаки-лошади, ведомые силой тирий, скользили над землей абсолютно бесшумно.

      Вскоре воины привели родовита. Из местных. Его лицо было испещрено складками весьма и весьма почтенного возраста. Старец держался с достоинством, хотя, судя по отсутствию символов превосходства, к высокородным родовитам отношения не имел.

      – Кто ты такой? – потребовал представиться Мангольд.

      – Уставший от жизни вересковик^[4], – бесстрашно взглянул в глаза Мангольда старикашка.

      – Что ты тут делал? Один, в ночи. Тебе разве не страшно? Говорят, что вокруг всё кишит гниляками.

      Старец печально ухмыльнулся:

      – Где-то здесь, – он указал